Под солнцем горячим

Гера забрался в зеленоватую сумрачность палатки и улегся на прохладное брезентовое дно. Он захватил местечко рядом с Кульком-Мальком. Балуясь, они помяли друг друга, но тут же выскочили наружу - прохлаждаться некогда: у туристов на стоянке всегда уйма дел. И уже доносился голос Альбины:

- Ребята, за дровами, быстрее!

А Лидия Егоровна объявила:

- Пока будет готовиться обед, несколько человек с Семеном сходят в поселок за продуктами.

- И я пойду, и я! - обрадованно закричал Гера.

- Хорошо, и ты. Зачем же кричать? - удивилась учительница.

Кричать, конечно, было ни к чему. Но ведь она не знала, как Гере надо попасть в поселок! Чтобы осуществить намеченный план, он должен получить новые сведения. А без разведки их разве добудешь?

Только Семен возразил:

- Нет, Гусельников должен подготовить место для костра - он же костровой.

- Да я потом, - сказал Гера. - Успею.

- Когда же успеешь? - вмешалась и Альбина. - Обед уже варить надо.

И пришлось Гере расчищать место для костра. А это тоже не просто. Земля сухая, твердая, железный штырь не входит, звенит и пружинит. У Геры даже руки заболели, а штырь не укреплялся, вешать на него железное коромысло с ведрами было опасно. Кое-как сделал. И все время волновался: уйдет Семен с ребятами за продуктами! А они бы уже давно ушли, да спасло Герку непредвиденное: пропал главный хозяйственник - Толстый Макс. Ребята, которые собирали дрова, сказали, что он был с ними. Стали аукать. Швидько нигде не было. Лидия Егоровна забеспокоилась. Вдруг Дроздик закричал: «Да вот он!» Все сбежались и увидели: Толстый: Макс сидит на дереве, смотрит, как суетятся ребята, и ухмыляется.

- Сойди сейчас же, - сказала Лидия Егоровна. Он слез, что-то жуя. Карманы у него были набиты дикими яблочками - кислицей.

- Ты слышал, как тебя искали? - спросила Лидия Егоровна.

Швидько хихикнул:

- Так я же здесь был, никуда не делся.

- Он еще издевается! - возмутилась Альбина. - Хозяйственник называется.

- Иди к костру, Максим, - сказала учительница.

- А у костра костровой, - сказал Швидько.

Он еще спорил! Да хотел опять схитрить: Герку оставить, а сам - в поселок. Только ничего из этого не вышло - пришлось отойти к костру.

А Гера все-таки пошел с Семеном и ребятами в поселок. И тут ему сразу повезло. Пока покупали в магазинчике продукты, Гера вышел на крыльцо и увидел Гутю - она тоже с ними пошла за молоком, в руках у нее было пустое ведро. А рядом с Гутей стояла какая-то девчушка, лет десяти, белобрысая, в светлом платье, босая. Девчушка тыкала пальцем в невзрачное растение с острыми листьями и что-то объясняла Гуте. Гера прислушался.

- Это называется колючка, - говорила белобрысая. - После дождя сюда, в ямочки, наливается вода. Как постоит три дня, можно голову мыть. Волосы лучше растут. Я всегда мою.

Гера фыркнул: моет, а у самой не растут - короткие, как перья. Девчонка услышала фырканье, замолчала, насупилась. Гутя сказала:

- Что ты фыркаешь? Она про разные растения иного знает, вот я у нее и спрашиваю.

«Может, она и про то знает, что мне нужно?» - подумал Гера. И спросил у девчонки:

- А партизаны у вас есть?

- Конечно, - ответила белобрысая. - Тебе каких?

- Как «каких»? - не понял Гера.

- Ну, с Отечественной или с гражданской?

- Мне с гражданской, - ответил Гера и посмотрел на Гутю. А Гутя посмотрела на него. И кивнула - вроде поняла, зачем ему это нужно.

- С гражданской у нас один дедушка Кондрат остался, - ответила девчонка. - С Отечественной много, а дедушка еще с гражданской. Он у нас в школе выступал, рядом живет. Хочешь отведу?

Гера опять посмотрел на Гутю. Она опять вроде одобрила - кивнула.

Дедушку Кондрата - сухонького, лысого старика - застали во дворе. Он сидел на табурете, подложив на колени, тряпицу, и перебирал семена, круглые, как горошины.

- Здравствуйте, дедушка, - сказала белобрысая. - Вот городские пионеры-туристы. Хотят поговорить с вами.

Дед смахнул семена в руку. Гера заметил: жилистая рука у деда - черная, а со стороны ладошки совсем белая. Будто с одной стороны загорела. Глядя подслеповатыми глазами, дед пожевал впалым ртом и проворчал:

- Говорить, говорить… Не наговорились еще.

- Вы партизан? - спросил Гера.

- Было, - кивнул дед.

- Расскажите, как вы беляка связали, - напомнила белобрысая.

Дед опять кивнул:

- И это было. Связали, в штаб приволокли.

- А как вокзал брали? Глаза старика оживились.

- Удачный налет был. Врасплох захватили. На вокзале народ, а мы в караульное. Понька Рудой: «Не шевелись!» Беляки и опешили. Стали мы оружие выносить. Их начальник бросился, а Понька выстрелил. Караульный свалился, публика в панику. Мы трофей на себя и восвояси. Казаки с криком трусят: «Зеленые, зеленые». А мы в горы.

- А расскажите, дедушка… - не унималась белобрысая. Она, должно быть, наизусть знала все дедовы воспоминания и рассказы. Но Геру интересовало совсем другое.

И он спросил:

- А Степана Бондаря вы знали?

- Кого? - напряг слух дед Кондрат.

- Степана Бондаря.

- Бондарев? Знаю, знаю.

- Да не Бондарев, а Бондарь! Степан Бондарь. Дед подумал, опять пожевал губами.

- Был такой, был, - закивал он.

- Видели вы его?