Под сенью звезд

– Стерва, стерва, – они уже скандируют звенящими от возбуждения голосами.

Возле каждого из них появляется груда камней. Мальчик в синих спортивных шортах, с жидкими белесыми волосами первым опускает руку к своей груде. Задержавшись на секунду, рука возвращается с серым камнем, размером с мандарин и острыми рваными краями.

Чудная знакомая мелодия, сменяется сумасшедшими звуками тяжелого рока.

Его хозяйство опало. Ему больше не холодно, наоборот он буквально сгорает от жара, исходящего прямо от земли. Пот заливает глаза. Все происходящее воспринимается как фильм в замедленном действии.

Мальчишка в шортах заносит руку с камнем за плечо, толпа возбужденно кричит:

– Давай, покажи ей, проучи стерву! Стерва!

– Стерва, – неслышно повторяют его губы и рука резко выпрямляется отпуская серый булыжник прямо в широко открытые прекрасные голубые глаза, глаза налитые слезами, горькими слезами детской обиды.

Камень просвистев в воздухе, с отвратительным звуком врезается в верхнюю губу девочки. Вскрикнув, она хватается за лицо и опускается на колени, по подбородку льется кровь.

– Стерва! – уже визжат голоса, десяток маленьких юрких детских рук шарят в поисках камней. Шарят не долго, и все до одной находят. Одна за одной руки уходят за плечи, потом выпрямляются, метая камни.

Камень разрывает ухо, стоящей на коленях девочки.

– Дура!

Камень гулко ударяется в грудь.

– Заткнись!

Камень попадает в ладонь, закрывающую окровавленное лицо, ломая два пальчика.

– Получи, получи СТЕРВА!

Камни попадают в лицо, живот, плечи, ноги. Они крушат кости, рвут плоть.

Он обнаруживает, что может двигаться. Он бросается к детям, хочет остановить ужасное действо. Но боковым зрением замечает, что она снова сидит за своим столиком, а подол ситцевого платья развевается на ветру. Он замирает, аккурат посредине. Его глаза и устремления мечутся между горсткой обезумивших детей и вожделенной женщиной.

Сознание готово разорваться…

– Сергей, Сергей!

Он открывает глаза и ему требуется долгая секунда, чтобы понять, где он, и кто зовет его по имени. Наконец он привязывается к месту и времени и узнает голос:

– Секунду, профессор, – выкрикнул он и выбрался из спального мешка. Голова гудела, во рту поселился отвратительный ржавый привкус, как всегда бывало после таких снов-видений. Он знал, что образы из сна растворятся через считанные минуты, а вот мерзкий привкус останется на пару часов.

Итальянец выбрался из палатки в недавно родившийся сентябрьский день. День, который принесет так много смертей… Смертей, одна из которых оставит на его сердце глубокий, незатягивающийся шрам. Но пока ничто не нарушает таежной тишины, а Беретты мирно покоятся в скрытых от взглядов кобурах…

Сергей улыбнулся разбудившему его Ванштейну:

– Доброе утро, сеньор Строганов, – проговорил тот, явно чем-то обеспокоенный.

– Доброе утро, Яков Абрамович!

Глава 16

1