Под сенью звезд

К черту приличия! Мак Брайд вдруг заподозрил, что у молодого Строганова снесло крышу, сорвало флаг! Что вся эта поездка просто отчаянные судороги некогда мощного интеллекта, чей обладатель потерял все. Мак Брайда передернуло. Он смотрел на витрину магазина сувениров. Она уже была украшена к рождественским праздникам, (не рановато ли в начале октября?) а в витрине красовался, быть может, первый в этом году во всем Нью-Йорке Санта-Клаус. Вид доброго Санты сжимавшего в кулаке поводья от семерки великолепных оленей вроде бы должен был поднять настроение Мак Брайду. Но вместо этого Джеффри с омерзением подумал:

«Безумный Санта, заблудившийся во времени! Эти чертовы олени! Почему их семь? Их должно быть восемь! Должно!»

Рука легла на его плечо, и он вздрогнул всем телом.

Обернувшись, он наткнулся на смотревшие в упор ледяные глаза, которые теперь, за кокаиновой завесой, выглядели выцветшими, словно на полотне средневекового художника, которое никто не удосужился отреставрировать.

Красивые губы медленно открылись и закрылись. И только через секунду до ушей старика долетел голос:

– Семь гребаных оленей!

Потом брюнет с безумным взглядом откинулся обратно на спинку кресла и бешено захохотал. От этого хохота кровь старика вдруг остыла и обожгла холодом вены. Виски запульсировали болью.

Наконец хохот затих.

Водитель тайком взглянул в зеркало. Его пассажир сидел неподвижно, закинув голову и закрыв глаза.

– Мы никого здесь не найдем. Это все чертово кокаиновое безумие, – прошептал начальник службы безопасности, и посмотрел в окно. То, что он увидел, заставило сердце сжаться еще сильнее. С серого октябрьского неба, на серую нью-йоркскую мостовую, подсвеченные сотнями искусственных огней, плавно опускались крупные пушистые снежинки.

Мак Брайд выудил из бардачка пачку сигарет. Он уже давно не позволял себе курить ничего кроме отборных кубинских сигар, но сейчас, пожалуй, был самый подходящий момент.

Питаемый энергией Темного Спутника, Мир сходил с ума. Это не вызывало никаких сомнений. Стоило только включить радио…

Гражданская война на востоке Европы, взрыв на футбольном стадионе в Лондоне, серия загадочных убийств в маленькой деревне в центре России. А еще демонстрации, столкновения с полицией, падения самолетов, пропажа детей. И ни одной доброй новости, ни одного просвета в сплошной завесе мерзости…

(Ни слова о том, что человек в ослепительно белом халате открыл дверь в свой шикарно обставленный кабинет в очень дорогой частной клинике в центре Москвы, и широко улыбнувшись красивой молодой женщине, похожей на известную актрису, и ее неприлично состоятельному супругу, пришедшему в сопровождении молчаливого телохранителя, сказал: «Анжелика, Анатолий, поздравляю! У вас будет ребенок».

И ничего о том, что из одной из палаток, разбитых на лесной поляне, на берегу стремительной таежной реки, выбрался пожилой доктор, который много раз сопровождал археологов в их экспедициях, но которому ни разу не приходилось иметь дело с огромными рваными ранами. Выбрался не удосужившись снять линялый халат, испачканный кровью. Вдохнул таежного воздуха и посмотрев на сидевшую на маленьком складном стуле, измученную, с синяками под глазами и слипшимися от грязи волосами девушку, и бледного, испуганного, но сохранявшего ледяное спокойствие археолога с мировым именем, улыбнулся и сказал:«Жить будет!»).

Джеффри Мак Брайд чиркнул зажигалкой и поднес пламя к кончику сигареты. С легким треском сигарета занялась, и Джеффри сделал первую затяжку. Кашлянул всего один раз и поспешил затянуться еще. Дымок от сигареты поднимался вверх, спеша избежать попадания в систему вентиляции и впитаться в умопомрачительно дорогую отделку потолка.

– Что же произошло? – спросил он себя, немного успокоившись, – В какой момент все, мать твою, покатилось к чертям?

Он закрыл глаза вспотевшей ладонью, обращаясь к остаткам своей логики, затерявшейся где-то в месиве безумия, которое неотвратимо заполняло его сознание последние несколько дней. И когда ему с большим трудом удалось нащупать потрескавшиеся остатки разума, Джеффри Мак Брайд вспомнил момент, когда его, спавшего в одежде в лучшем номере главного отеля Лхасы, разбудил звонок Сергея Строганова.

Рядом с ними остановилось такси. С заднего сиденья выбрался мальчик лет двенадцати с длинными светлыми волосами и его мама, молодая стройная женщина в узком пальто от модного дизайнера и с дорогой сумочкой в руках. Мальчик принялся разглядывать Майбах.

– Пойдем! – строго сказала модная мамаша и протянула руку.

Мальчик с неохотой взял маму за руку и они зашагали ко входу в сувенирный магазин. Мальчик несколько раз оглянулся через плечо на черную громадину немецкого лимузина.

Снежинки продолжали падать, отражая свет уличных фонарей, автомобильных фар и неоновых реклам. Они падали на ставший черным от влаги асфальт и тут же таяли. Мак Брайд приоткрыл окно лимузина и выбросил окурок прямо на тротуар.

– Ты приказал, мне! – прошипел Джеффри, приглаживая волосы, – Ты отправил нас в чертову деревню.