Под сенью звезд

Корабль-могила, в который вошла Оливия был для неё и Сурта одним из тех средств транспорта, которые доставляют души в загробный мир. Это был необычный корабль, его называли «Кораблём мёртвых», который был призван доставить души усопших в Валгаллу, где им предстоит дальнейшее превращение в бесконечном потустороннем мире.

Думала ли об этом Оливия? Ведь ей было самый раз обратиться к богу или богам. Она переступила через порог и вошла в комнату – могилу. Дверь за ней закрыли. Она услышала за спиной, как двери укрепили подпирающими снаружи досками, как будто покойники могли выйти из этого дома, и услышала, как на крышу начали ритмично забрасывать землю. Она погружалась, вместе с кораблём. Могла ли она знать, что её жизнь подойдёт к такому финалу? Здесь она, в собственной могиле, будет видеть покойника, восседающего на троне. Сурт сидел, словно дремал живой. Его закрытые глаза казались живыми, волосы были ещё свежи, а кожа не потеряла цвет юности. «Сколько ему было лет? – подумала Оливия, – мог бы жить и жить». Комната тускло освещалась двумя лампами, их пламя было прямым, хоть поначалу оно плясало.

В этой могиле даже огонь остановился, замер, не желая совершать предсмертную пляску. Огонь приветствовал ведьму и напоминал ей о быстрой кончине. Ещё в самом начале, как она вошла в этот последний приют, она подумала именно об этой смерти – в огне. Но, подойдя к лампе, и услышав в ней тихий треск, она подняла руку и вдруг остановилась. Ещё не время, у нас есть минуты или часы, пока кислород не исчезнет, сжигаемый лампами. Она потушила обе лампы – так она увеличила объём кислорода и, тем самым, продлила своё жалкое существование. Но можно ли его назвать жалким, эти крохи – финал жизни? Ведь вся её жизнь была безрадостной, проведенной в тоске, в одиночестве. Она жила среди людей, но их не замечала, ибо её страсть, зажжённая однажды в юности, была отравлена и подавлена местью. Большую свою жизнь она и не жила. Ведь месть делала жизнь незначительной. Лишь несколько кадров из былой, юной жизни, питали её тело крошечным волоском пламени, но способным осветить горечь жизни. Она находилась в темноте, сама среда чужих вещей, рядом с трупом и в окружении удушливого, несоизмеримого с живым, газа. Ей становилось дышать всё трудней. Она села на землянистый пол и… вынула из длинной юбки какой-то комок, напоминающий засохшее мясо. Проглотив его, она что-то пробормотала, словно произнесла молитву или исповедовалась о грехах. Проглотив комок мяса, она почувствовала внутри себя жар, словно огонь жёг её изнутри, уничтожая старческие органы и превращая её костлявое тело в засохший сосуд. Своим единственным правым глазом она увидела (если можно это слово применить), что внутри неё горит тёмно-синий огонь. Он не жёг её, не делал ей больно. Теперь боль исчезла, и Оливия светилась изнутри, словно факел скрытого вечного огня. Она перестала чувствовать, лишь глаз, повёрнутый на сто восемьдесят градусов, то есть внутрь тела, видел всю красоту красы удивительных превращений.

Прошло несколько лет. Люди стали забывать об участниках тех трагических событий, но они не забыли о зле, которое прикоснулось к островам своим ледяным, зловещим дыханием. Каждый год люди, в чьих артериях текла смешанная горячая кровь викингов и шотландцев, готовились к битве со злом. Они ожидали его появления. Каждый год, в день смерти Олафа – двадцать девятого июля, жители, способные держать оружие (впоследствии только юноши – для укрепления духа и готовности к поединку со злом), выходили на берег фьорда, где был захоронен корабль с Олафом и Ислой, и в томном молчании, с надеждой поглядывали на воду. Что она принесёт им на этот раз? И каждый раз они замечали чёрные хребты морских странников, безучастно приплывающих к острову и отдающих свои жизни. Люди неистово набрасывались на просящих о помощи чёрных гринд, протыкая их тела, вонзая в них острые топоры, крюки и мечи.

Все эти смелые, но одурманенные проклятием ведьмы, угрюмые люди были преисполнены решимостью не допустить зло к своим берегам, ставшие им родным домом. Они свято верили в то, что неземное зло, вышедшее из глубин, всё ещё готово спасти ведьму. Её тело и дух покоились в земле, которая стала для зла вечной темницей. А люди, – жители деревень, были её вечной стражей, из поколения в поколение передающие тайну. Убивая беззащитных гринд – чёрных дельфинов, они отбивались от демонов – посланников зла, которые были направлены к ним. Люди полагали, что только так они могут защитить себя. Убив Ислу и её младенца, чьё тело они так и не нашли, люди уверовали себя, что злой демон, поселившийся в Исле и её сыне, никогда не выйдет наружу.