Под сенью омелы

Согретая теплом маминых рук и мыслями о муже, Аля не заметила крупную бездомную собаку, увязавшуюся вслед за ней. Мучимая внутренними противоречиями, она пыталась поставить себя на место Ромы и представить, что бы она почувствовала, если бы муж утаивал от нее настоящее положение вещей. Врал бы про врачебную информацию, обманом затащил бы ее жить в другое место, продал бы за ее спиной их квартиру. Картина получалась не радужная. Она бы Роме не смогла этого простить просто так и вряд ли бы ограничилась только пропущенным ужином. Ведь получается, что, утаивая от нее информацию, муж принимает ее за неразумное дитя, которое не имеет права голоса и не может самостоятельно решать, как ей жить дальше. Или же просто за дуру, которую и спрашивать незачем.

Но ведь она утаивала от мужа информацию не потому, что считала его глупым или инфантильным. Просто она прекрасно знала его реакцию. Он ни за что не позволит ей продать квартиру бабушки, доставшуюся ей в наследство, и просто предложит прожить остаток дней так, чтобы до конца ее жизни она сохранила о нем светлые воспоминания. А когда все станет совсем плохо, сам себя сдаст в хоспис, чтобы она не мучилась и не страдала. Или, что еще хуже, что-нибудь с собой сделает, чтобы избавить Алю от ненужных расходов. Они ведь не могут себе позволить хороший хоспис. В этом был весь Ромка – всегда о других, в последнюю очередь о себе.

От печальных мыслей Алю оторвал звонок телефона. Номер был стационарным и незнакомым. Аля ответила после второго гудка:

– Слушаю.

– Алевтина, это Эмма Яковлевна. Вы просили позвонить, если я что-нибудь узнаю.

– Да-да, конечно. Слушаю вас.

– Мне удалось связаться с Ривой. Она уехала домой, потому что Петер Самуилович ее об этом попросил.

– В смысле? Он передумал на ней жениться? – удивилась Аля.

– Он ничего не объяснил. Лишь попросил временно поехать к родителям, потому что ему нужно остаться в одиночестве на некоторое время. Я попрошу вас не беспокоить Риву какое-то время, больше она вам ничего не сможет сообщить. Девочка в трауре, сами понимаете, такой удар…

– Понимаю, – Аля дала отбой, задумавшись над словами Эммы Яковлевны.

Шульман явно ждал гостей и не хотел, чтобы кто-то знал об этой встрече. Почему? Что или кого он скрывал?

За время ее разговора ко псу, увязавшемуся за Алей, присоединилась еще парочка. Аля заметила их только тогда, когда внушительная стая одичавших собак обступила ее со всех сторон. Судя по обнаженным клыкам и глухому рычанию, вряд ли они пришли к ней, чтобы она кинула им палочку.

Собак Аля не боялась и любила, но по одиночке. Со стаей ей еще не приходилось сталкиваться, и внезапно ее прошиб холодный пот, а сердце заколотилось как сумасшедшее, стало тяжело дышать. Все, что она помнила из рассказов матери, было лишь то, что собакам ни в коем случае нельзя показывать свой страх.

«Просто иди так, как будто ничего не случилось. Когда человек боится, он вырабатывает особый запах, на который реагирует животное. Поэтому иди и не обращай внимания», – учила маленькую Алю мама.

Но просто идти и не обращать внимания не получалось. Собаки обступили ее плотно, их было семь или восемь, Але никак не удавалось сосчитать. И одна из них – мощная, пегая, словно лошадь, с крупной вихрастой головой и огромными клыками – явно готовилась напасть.

Аля остановилась.

– Ксенофонт, – тихонько позвала она, хотя понимала, что днем ее маргинальные приятели вряд ли находятся на стройке. У них других дел полно – бутылки собирают, помойки зорко осматривают, под магазинами караулят. Но больше ей ничего особо не оставалось. Она остановилась и изо всех сил крикнула: – Федор Михайлович!

Собакам ее крик не понравился, и они громко зарычали, из-за чего все стало еще хуже. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Аля попятилась к стройке. Возможно, там ей удастся найти укрытие. Возможно, и нет. Огромный пес, первым начавший преследование, внезапно замолчал и принял агрессивную позу. Сердце перестало биться, и Аля вдруг отчетливо поняла, что он сейчас нападет.

Мгновение остановилось. Казалось, что рваные облака лежат совсем низко, почти у нее на голове. Они посерели, стали грязными, возможно, снова пойдет дождь, но даже он решил погодить, ожидая развязку событий. Звуки обычной жизни вдруг исчезли, Аля словно оказалась в вакууме и наблюдала за происходящим со стороны.

Вот уставшая молодая женщина в тяжелых армейских ботинках пятится в тщетной попытке уйти от собачьей стаи, вот она спотыкается о собаку, которая стоит позади нее, вот она теряет равновесие, падает прямо в огромную лужу, погружаясь в нее почти полностью, и огромный пес срывается с места в ее направлении. Она видит его клыки и капающую из пасти слюну, а потом ее на секунду ослепляет неизвестно откуда взявшееся солнце. Раздается резкий свист. Пес, словно в замедленной съемке, останавливается в нескольких сантиметрах от ее шеи, неожиданно поджимает хвост и отбегает. Его примеру вдруг следуют и остальные. А вату, которая окружает Алю со всех сторон, вдруг разрывает спокойный голос:

– Все в порядке. Не бойся, вставай.