Под сенью каштанов

Откровенно говоря, я не знаю, как иначе закончить это письмо, кроме как заверить тебя: мне очень жаль, что у нас с тобой ничего не получилось, и я желаю тебе счастья в будущем. Я распоряжусь, чтобы все деньги, которые ты выплатила по ипотеке за квартиру, банк вернул на твой счет.

С наилучшими пожеланиями

Уильям».

— Какой негодяй! — хрипло прошептала Ванесса. — Все-таки ты действительно слюнтяй и ничтожество. Ты — самый большой слабак во всем мире. — Она мельком подумала о том, а известно ли Уильяму, как сильно она растолстела. Он работал в Манчестере, и общих знакомых у них не было, но Уэйн, шафер на свадьбе и его лучший друг, одно время ухаживал за Фионой, секретаршей на радио «Сирена». Собственно, именно на их вечеринке Ванесса и познакомилась с Уильямом. Роман Уэйна и Фионы, кажется, уже закончился, но если они все еще видятся друг с другом хотя бы иногда, то Уильяму наверняка известно, что его бывшая невеста изрядно раздалась в талии и прочих местах, став в два раза больше, чем была.

Минуло еще три дня, и Ванесса поймала себя на том, что постоянно думает о еде. О мягком, крошащемся шоколадном торте, верхушка которого украшена толстым слоем густого сладкого крема. Об имбирном мороженом. О креветках под острым соусом карри с рисом и сладким чатни [22]. О картофеле фри с яичницей и маринадом. О ростбифе с картофельным пюре и холодным йоркширским пудингом. Об отбивных из молодой баранины под мятным соусом. О коробках конфет, сосисках и леденцах. О свежих, хрустящих французских булочках, намазанных маслом и клубничным вареньем. О горячих бутербродах с сосиской в тесте и острой горчицей… Во сне Ванесса устраивала роскошные банкеты и не набирала при этом ни унции лишнего веса.

Конечно, эти воображаемые лукулловы пиры были очень приятными, но желудок Ванессы требовал настоящей, а не выдуманной пищи. И тогда, теряя остатки самообладания, женщина садилась в машину и посреди ночи мчалась в первый попавшийся магазин, чтобы наброситься там на жареную рыбу, чипсы или пиццу.

Она понимала, что долго так продолжаться не может. Петля у нее на шее затягивалась все туже. И это называется жизнью? Пожалуй, Ванесса уже готова была отказаться от нее.

Колин дулся. «Должно быть, я сошла с ума, — думала Броуди, — если сначала бросила мужа, а теперь прихожу к нему в гости два или три раза в неделю». Ситуация и в самом деле сложилась крайне нелепая. Она не могла обижаться на Колина за то, что тот сердится на нее. Бедняга просто не понимал, как ему себя вести и на каком свете он очутился.

Броуди приходила домой по вечерам, когда была уверена, что не застанет в Кросби Джорджа. Предварительно она просматривала программу передач, чтобы убедиться, что сегодня не показывают футбольный матч или один из тех фильмов, где люди на протяжении двух часов ожесточенно и увлеченно крошат друг друга, поскольку Джордж мог задержаться, чтобы посмотреть его вместе со своим любимым сыном.

Она появилась дома в воскресенье. Муж смотрел на DVD старый фильм — «Розовую пантеру» с Питером Сэллерсом в главной роли. Колин не повернул головы и не стал приглушать звук, когда Броуди вошла в дом.

— Там тебе пришло несколько писем, — коротко бросил он.

— Настоящие, нужные письма или макулатура? — поинтересовалась Броуди.

— Откуда мне знать? Я не смотрел. Кстати, — язвительно заметил он, — тебе достаточно лишь заполнить нужную форму — и Почтовое управление станет пересылать твою корреспонденцию туда, где ты в данный момент находишься.

— Я знаю. — Броуди помолчала несколько мгновений, пытаясь найти нужные слова. Ей было очень грустно. — Почему мы стали такими, Колин? Ведь когда-то мы чудесно ладили друг с другом.

— Все течет, все меняется, и люди тоже, — расхожей фразой откликнулся муж, не отрывая взгляда от экрана. — Ничто не длится вечно. Все проходит, и плохое, и хорошее.

— Мир не настолько изменился, чтобы мы начали ненавидеть друг друга.

— Разве я тебя ненавижу? — Колин наконец-то выключил телевизор и повернулся к ней лицом. Он выглядел утомленным, осунувшимся и таким несчастным, что ей захотелось обнять его, прижать к своей груди и сказать, что у них все в порядке. Вот только в глубине души Броуди знала, что это не так. Далеко не так. Его отец стал лишь последней каплей. Решающую роль сыграло отношение Колина к их дочери, отношение, которое Броуди никак не могла понять и принять. Оно вызывало у нее настолько сильное неприятие и даже отвращение, что она больше не желала и не могла находиться с мужем под одной крышей. Странно, но именно так выразилась мать Колина о его отце, хотя мужчины были все-таки слишком разными. Колин вздохнул.

— Разумеется, я не испытываю к тебе ненависти, Броуди.