Под разными именами (сборник)

Все издания публикуют на обложках успешную конъюнктурную сволочь, а как же простые художники и поэты?! А вы представьте себе: на вашей обложке какая-нибудь лохушка, никому не известная девушка Прасковья из Подмосковья. И вдруг через несколько лет она сгребает все возможные «Грэмми» и воцаряется в топ-10, и вы хлопнете себя по лбу: «Е**ть-колотить, мы же её первые открыли!» Вот это будет по-настоящему круто.

Письмо № 4 (Октябрьский номер 2012 года) «О баррикадах»:

Е.Левкович явно "раскачивает лодку" и зовёт на баррикады))) Чтож, с удовольствием пойду, но только в честно выигранных мной джинсах Wrangler (приз за письмо месяца в RS за май 2012), которые я так и не получил, и теперь мне даже не в чем пойти на митинг.

03 ноября 2012 года «Бывают в жизни огорчения»

Итак, мне не удалось занять призовые места на конкурсе публицистики сайта Литпром. Ну, бывают в жизни огорчения. Видимо, публицистика — это не моя стихия. Зато романы строчу, которые вроде как покупают-читают.

Я так полагаю, одной из причин, почему мне ничего не присудили, было то, что в статье содержался призыв ко всем несогласным вместо митингов более действенным способом выражать своё несогласие с властью и свой протест: а именно не платить налоги, не участвовать в выборах и натягивать государство любыми другими способами. А то протест получается какой-то игрушечный, и государство кладёт на него огромный железобетонный болт. Народ орёт: "Жулики-воры! Пилят бабло!" а сами потом тупо платят налоги, ходят на выборы и вообще соблюдают нелегитимные законы Этой Страны.

Вот в самом деле, какой смысл платить налоги? Один хрен потом придётся платить за образование, медицинские услуги, и так далее. Гораздо разумнее платить не виртуальному государству, а конкретным государевым людям за конкретные услуги.

Если бы мы всё получали бесплатно, как в Советском Союзе, вплоть до курортов — тогда бы имело смысл платить, люди бы видели отдачу от вложенных средств.

Вот таковы были изложенные мной мысли, поражающие своей смелостью.

07 марта 2013 года правильное толкование "Преступления и наказания"

Шиза меня накрыла сделать пародию на "Преступление и наказание" Достоевского.

Причины моего особого отношения к этому маниаку: по моему глубокому убеждению, Ф.М. Достоевского надо исключить из школьной программы, так как его произведения плохо влияют на неокрепшие умы: сеют бациллы бессилия, неверия, грязной раздвоенности, из таких детей получается гнусная интеллигенция, говно нации, мусор человечества, предатели Родины, бесплатная пятая колонна для любых внешних врагов. Кого ещё можно воспитать на книгах, герои которых сплошь уроды морально-физические, преступники, алкоголики-тунеядцы, проститутки, прочие социопаты. Достоевщина, одним словом. Знакомиться с которой следует в зрелом возрасте, когда уже сформировалось правильное мышление. Или хотя бы давать детям версию-лайт этих произведений.

Вот как бы написал "Преступление и наказание" американский писатель со здоровой психикой — обязательно с хэппи-эндом: Раскольников грохнул старуху, прикарманил бабло, потом ещё одну, открыл процветающий ликвидационный бизнес, сколотил бригаду, стал промышлять по беспределу, крышевал половину купцов Петербурга. И женился не на грязной потаскушке Мармеладовой, а на приличной девочке из хорошей семьи. А за его преступления по этапу пошли терпилы, — как это обычно делается.

То же самое с произведением "Игрок", в котором также у Ф.М. какой-то непонятный невразумительный конец. Понятно, что Ф.М. в какой-то степени гений, но читателю и зрителю хэппи-энды нужны, чтобы, прочитав книгу или посмотрев фильм, людям хотелось жить, а с произведениями Ф.М. всё наоборот — хоть ложись и помирай.

Далее — лёгкий стёб и пародия на "Преступление и Наказание", первые пару страниц:

«В начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер, один молодой человек по имени Родион Рошаль — а именно таким именем назвали его любящие родители — вышел из своей квартиры, которую купила ему сестра в Свечном переулке, на улицу и медленно, как бы в нерешимости, отправился к мосту Ломоносова.

Он благополучно избегнул встречи с консьержкой, которая фиксировала время его убытия и прибытия и докладывала об этом его сестре. И каждый раз молодой человек, думая о ней, чувствовал какое-то болезненное и гадливое ощущение, потому что она жила в трёхсотметровых апартаментах на Крестовском острове… это не считая загородного дворца, тогда как его вселила в убогую шестидесятиметровую живопырку, куда приличных людей пригласить-то стыдно.