Читаем Под псевдонимом Серж полностью

Были ещё две, на первый взгляд существенные зацепки: баня и отдых на яхте. Как человек, долгое время живший в России, Франц Отман любил ходить в баню. Одну из лучших бань Стокгольма «Центральбадет» он регулярно посещал раз в неделю. Но… с тремя такими же, как он, господами почтенного возраста. И, судя по манере общения, это была сложившаяся компания, если не друзей, то хотя бы людей по интересам. Неслунда среди них не было, но не исключено, что кто-то из этих троих выполнял его функции, присматривая за главой фирмы. После бани все четверо, выпив по кружке пива, возвращались домой на такси и первого, как назло, подвозили Отмана. Трудно было что-нибудь придумать в этой ситуации.

Оставалась последняя зацепка – воскресная прогулка на яхте. Помимо городской квартиры Отманы, как люди состоятельные, имели ещё загородный дом вблизи морского побережья. Невдалеке располагался яхт-клуб. Франц Отман не только любил этот вид активного отдыха, но и сам мастерски управлял яхтой. Следивший за ним Неслунд в компании с какой-то белокурой девицей быстро отставал. В море Франц Генрихович причаливал к одному из многочисленных островов и подолгу сидел на камнях у берега, думая о чём-то своём – Балезин, наблюдая за ним, хорошо это видел в бинокль. О чём он думал? Если бы знать…

…Смена конной гвардии по воскресеньям начиналась неизменно в 13.30. До условной встречи с Макаровым оставалось совсем немного. Балезин выбрался из толпы и направился в сторону памятника Карлу ХII, где была назначена встреча.

Парк Кунгстредгарден или «Королевский сад» – излюбленное место отдыха и встречи горожан, оживлённое в течение всего года. Вокруг памятника королю, что в центре парка, зимой заливают каток, неизменно многолюдный; летом, а также в тёплые осенние и весенние дни сюда приходят послушать концерт, посмотреть представление в открытом театре, поиграть в шахматы или просто посидеть под липами на террасе одного из многочисленных ресторанчиков или кафе. Здесь в толпе затеряться легко.

Виктор Викторович Макаров его уже ждал, не спеша прогуливаясь возле памятника. Статус Балезина был вполне легальный – работник советского торгпредства. А вот на легальном или нелегальном положении Макаров, Балезин не знал, и задавать подобные вопросы, естественно, не полагалось. Да и настоящая ли его фамилия Макаров? В этом тоже были сомнения. Поэтому для себя Алексей стал называть его Виквик – сокращённый вариант имени и отчества. Встречались они каждый раз в условленном заранее месте, в конкретный день и час. Для экстренной незапланированной встречи тоже было всё предусмотрено.

Поздоровались. Виквик-Макаров сразу же перешёл к делу:

– Чем порадуешь?

Присели на скамейке. Курящий Виквик сразу же затянулся сигаретой. «Банную» версию они рассматривали в прошлый раз и отклонили. Сейчас Балезин, не торопясь, в деталях изложил вариант с морем и яхтой. Задумались.

– Может, всё-таки рискнём?

Алексей покачал головой:

– Рискнуть, конечно, можно. В контакт на одном из островов мы с ним войдём. Но… но мне не нравится его состояние. Оно какое-то отрешённое. Представь: воскресный день, море, яхта, свежий ветер в лицо – казалось, радуйся жизни. А он выезжает, чтобы больше часа уединиться, посидеть одному на камнях или на мостках старого причала и завороженно глядеть вдаль…

Виквик покачал головой:

– Что-то тебя на романтику потянуло.

– Да не романтика это, скорее психология. Франц Отман производит впечатление человека, уставшего от жизни. Ему под семьдесят, детей нет, образ жизни с годами не меняется.

– Твои предложения?

Балезин задумался.

– Что предлагаешь-то? – уже недовольным тоном спросил Виквик. – Мне Москва покоя не даёт.

– Нужен стресс. Нужно придумать что-то, что вывело бы его из этого состояния.

Виквик бросил в урну сигарету и повернулся к сидящему рядом Балезину. По выражению лица было видно, что ему на ум пришла идея.

– Не что-то, а кого-то.

– И этот кто-то… – Алексей недоговорил.

– … его племянница Ольга Балезина-Отман. И не письмо от неё с благими пожеланиями, а она сама, лично, должна предстать перед своим дядюшкой. Почему тебе-то не пришла в голову такая мысль?

Алексей незаметно усмехнулся: ну, конечно же он думал об этом. Но он решительно не хотел втягивать Ольгу в опасные мужские игры. Теперь, видимо, придётся.

– Если понадобится быстро переправить её сюда, ну, скажем, в течение трёх-четырёх дней, мы сумеем это сделать?

Виквик поднялся, Балезин последовал его примеру.

– Насчёт переправы – это уже моя забота. Ты думай, как ей организовать встречу с любимым дядюшкой. Разрабатывай операцию «Племянница». И торопись. Время… время! Всё на сегодня. Пока.

Для обсуждения своих дел им хватило пятнадцати минут.

* * *
Перейти на страницу:

Все книги серии Офицерский роман. Честь имею

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука