Под псевдонимом Дора: Воспоминания советского разведчика

Это произошло зимой 1921 года, в период контрреволюционного мятежа в Кронштадте. Едва сойдя с парохода в Петроградском порту, Лена, не раздумывая, присоединилась к красноармейскому отряду и с винтовкой в руках пошла по льду Финского залива на штурм крепости.

Из Петрограда Лена поездом поехала назад, в Германию, но в Риге ее арестовали, приняв за большевистского агента. Спасло лишь то, что должность латвийского верховного прокурора занимал тогда социал-демократ Озолис, который хорошо знал Лену по лагерю военнопленных в Германии, где сидел сам. Озолис заявил, что девушка не вызывает у него никаких подозрений, и приказал отпустить ее.

Вернувшись домой, Лена вновь включилась в активную партийную работу. Ее определили секретарем Клары Цеткин, крупнейшей деятельницы международного коммунистического движения, которая жила в Зилленбахе, возле Штутгарта. Там Лену опять арестовали, но продержали в заключении недолго. Потом она выехала за границу — работала в Вене под руководством Бела Санто, о котором я уже упоминал, в так называемом «Балканском бюро», поддерживающем связи с балканскими компартиями.

Лену отличала верность не только долгу, но и товарищам, в особенности, если те попадали в беду.

Среди лучших подруг Лены была жена Артура Эверта — одного из руководителей КПГ в 1925—1929 годах. Мы звали ее просто Сабо (от ее девичьей фамилии — Саборовская). В начале 30-х годов Эверты жили в Бразилии. Там их обоих арестовали. В результате пыток в тюрьме Артур Эверт сошел с ума. Его освободили и позволили вернуться на родину лишь через двадцать лет. Став полным инвалидом, он прожил недолго и умер в 1959 году в Германской Демократической Республике.

Судьба Сабо оказалась не менее трагичной. Эту измученную в тюремных застенках женщину бразильские власти решили передать в руки гитлеровцев в газетах промелькнуло сообщение, что жену коммуниста Эверта на таком-то пароходе отправили в рейх. Мы с Леной решили спасти Сабо. Удалось установить, что, пароход должен зайти во французский порт Дюнкерк, а дотом следовать дальше. В эти дни Лена не спала ночью, обдумывая план похищения подруги, полагая, что именно этот момент наиболее подходяще. Лене удалось каким-то образом (в те годы мы еще жили в Париже) найти путь к одному из министров правительства Народного фронта, стоявшего у власти во Франции (кажется, то был министр по делам молодежи и спорта). Лена уговорила его отправиться с ней вместе в Дюнкерк, задержать там германский пароход, на котором везли Сабо, сделать обыск и освободить узницу. Все было так и сделано, но, к сожалению, несчастной женщины на судне не оказалось. Потом выяснилось, что жену Эверта отправили на другом пароходе, который шел следом за этим. Однако его капитан, из-за инцидента с первым немецким судном в Дюнкеркском порту, получил указание не заходить ни в одну французскую гавань. Немецкие фашисты бросили Сабо в тюрьму, где она скончалась, кажется, в сорок первом году.

Другими ценными чертами характера Лены были самообладание и находчивость. Расскажу об одном случае, когда эти ее качества проявились особенно ярко.

Как уже говорилось, одно время Лена была секретарем отдела агитации и пропаганды ЦК Компартии Германии, но значилась она под чужой фамилией. Ее могли опознать во время нередких полицейских облав, поэтому в минуты опасности Лена скрывалась в самых дальних уголках большого здания ЦК, называвшегося в те годы домом имени Карла Либкнехта.

При одной из таких облав был схвачен курьер, молодой парень, знавший настоящую фамилию Лены, и он выдал ее полиции. Лену вызвали на очную ставку в Моабитскую тюрьму, где допрашивали арестованного курьера. Я отправился туда вместе с Леной и с уже упоминавшимся мною Куртом Розенфельдом, в прошлом министром юстиции Пруссии, у которого когда-то Лена работала секретарем и который консультировал нас по всем юридическим вопросам.

Неподалеку от Моабитской тюрьмы мы втроем зашли в маленькое кафе, чтобы еще раз обсудить, как вести себя Лене на очной ставке. Но так как мы не смогли придумать абсолютно убедительной версии, жена решила положиться при допросе на свою интуицию и находчивость. И, не слушая более наших советов, она отправилась к зданию тюрьмы. А там произошло следующее. Когда курьера ввели в комнату, Лена, не дав ему открыть рта, мгновенно подошла к нему и, глядя прямо в глаза, гневно бросила: «Кто вы такой? Я вас совершенно не знаю!» Парень не посмел утверждать обратное. Очная ставка провалилась.