Он полностью разделся, представая передо мной полностью обнажённым, так, будто это всё уже у нас в порядке вещей. А я, ещё не привыкнув к такому нашему общению, отвела взгляд. Он зашел в душевую.
— Ты знаешь, какие потери понёс бункер, из-за того, что он сделал? Сколько человек погибло? Из твоего отряда, в котором ты тренировалась, к сведению, осталось меньше половины, — эхом послышался его голос из кабины.
И вот тут до меня дошел смысл его слов, будто на голову вылили ушат ледяной воды. Неужели, эти девочек, которых я знала, с которыми тренировалась…, больше нет. Они не стали мне подругами — нет, однако, никому из них я не желала смерти, даже Бланке.
Я молча шла следом за ним в ванную, намереваясь получить от него ответ — хотя бы убедить его поступить правильно, по человечески. Не отрывая глаз от пола, и следуя за его пятками, я остановилась в дверном проеме. Услышала, как включилась вода, наблюдая, как его босые ноги ступали по глазированной поверхности пола, и переступили бортики душевой кабины.
— Присоединиться хочешь? — сказал он, но без привычных мне, подтрунивающих ноток. Он был серьёзен.
— Нет, — обиженным тоном, ответила я.
Я терпеливо ждала, что он скажет что ни будь, но он этого не сделал. Не выдержав, я вновь заговорила:
— Это всё равно неправильно, и делу не поможет. Казнь Джошуа, просто будет очередной смертью, как будто их и без этого мало произошло. Ты не можешь так поступить! Клауд, ты не должен, так нельзя! Я так устала от этой жестокости, почему нельзя быть добрее и… — я не успела договорить, меня рванула неведомая сила, и я в мгновение ока оказалась под напором душа, промокая до ниточки.
— Ч — что ты сделал? — негодующе, я посмотрела в янтарные глаза, которые мрачно смотрели на меня сверху вниз. — Я же в одежде…
— Высохнет, — сказал он, упираясь на руку, возле моей головы, не давая мне возможности капитулировать.
— Клауд, — медленно выговаривая слова, негромко сказала я. — Пожалуйста. На кону же жизнь человека. Услышь меня.
Он мучительно медленно прошёлся по мне взглядом, задерживаясь на моих озябших сосках, выпирающих из под промокшей белой кофты. Его тёмный до этого взгляд стал ещё темнее.
Он в одно движение снял с меня влажную кофту, которая мигом отлетела в сторону, с тяжёлым звуком опускаясь на пол. На мне остался тонкий хлопковый лифчик и мягкие спортивные штаны, которые сильно потяжелели от воды. Его рука скользнула по моей гладкой от воды спине к затылку. Клауд попытался собрать волосы в охапку, но этого не получилось, и он, выругавшись, что волосы слишком короткие для этих целей, запустил пятерню в них и сжал, задирая мою голову вверх.
Я забыла, как дышать, смотря в его горящие пламенем глаза, на то, каким хищным стал его взгляд.
— Ты знаешь, кто я, девочка? — прохрипел он, в миллиметре от моих губ, обдавая кожу горячим дыханием.
— Что? — пискнула я, не совсем понимая, о чём он.
— Я генерал повстанческой армии, будущий лидер своих людей, и мне не нравится, когда меня не слушаются, когда перечат, или когда маленькие девочки пытаются поставить под сомнение моё слово перед подчинёнными. Тебе не стоило этого делать. — он из-за этого такой злой? Я что…, подорвала его авторитет? Он вёл какую-то свою игру сейчас, правил которой я не знала. — Знаешь, что у нас делают с такими нарушителями порядка? Наказывают, — сказал он, заставляя моё сердце ухнуть вниз.
Он одной рукой взял меня за подбородок, задирая мое лицо вверх, заставляя смотреть на него, медленно провёл подушечкой большого пальца по нижней губе, не отрывая при этом взгляда от своих действий, надавил, оттягивая ее вниз, и засунул палец в мой рот. Кажется, я забыла, как дышать, стояла пригвождённая к месту. Он вёл себя как тигр, готовящийся к броску, сдерживающий себя. От него веяло опасностью, он будто пытался напомнить мне о том, кто именно стоит передо мной. Походу я его действительно разозлила, и было в этом что-то дико пугающее и возбуждающее одновременно.
— Я чую твой страх, — сказал он, растягивая губы в оскале. Мои глаза метнулись вбок, не выдержав немого давления, на что он, рыча, медленно произнёс, — Смотреть на меня! Я не ручной девочка, я хищник, охотник, это я приручаю, а не меня.
Он сделал шаг назад, не отпуская при этом мои волосы. Вальяжно, оценивающе рассматривая каждый сантиметр моего тела, он будто не смотрел, а трогал взглядом, из под своих полуопущенных черных ресниц. При этом его палец, всё так же покоился в моём рту.
— Теперь поиграем по взрослому, — прохрипел он.
Он надавил на мою голову заставляя сесть на пол так, что теперь его пах был напротив моего лица.
— Что ты делаешь? — прошептала я. Меня прошиб ток совершенно иной природы, это было что-то дикое, абсолютно иное, чем было вчера.
Он взял пальцами мои щеки, надавливая на них, заставляя разомкнуть губы.
— Смотри на меня, — я устремила взгляд на него, сцепляясь с бушующим янтарем его глаз, когда он отчеканил. — Возьми его в рот.