Под прикрытием

Совсем недавно подогнали грузовики – целую колонну. До этого несколько групп безоружных солдат, как смогли, очистили стоянку перед больницей от остовов сожженных и расстрелянных машин – просто цепляли за тросы и оттаскивали подальше десантными транспортерами. Потом пригнали эти «АМО» – машин тридцать, не меньше, самые разные, трех– и четырехосных. Все выкрашены в пятнисто-зеленый камуфляж и, как я успел заметить – кузова небронированные. У нас иногда ставят бронелисты под тент, почти незаметно, но тут этого не было. Машины становились рядами перед больницей, из них выскакивали водители и бежали на наши позиции.

Потом вышли несколько террористов и почти полчаса осматривали машины – одну заведут, в другой в кузове что-то шарятся, ищут. Стрелять по ним никто и не думал. Безликие они – черная маска отнимает лицо, все становятся одинаковыми, уравненными пролитой кровью.

А потом пошли они…

Террористы выходили по одному – террорист, заложник, снова террорист и снова заложник. Они не торопились, не пытались закончить это все как можно быстрее. Некоторые террористы садились в кузова с заложниками, некоторые – занимали позиции для отражения нападения около машин, некоторые садились за руль.

Путь на Голгофу…

Вот женщина – лет пятидесяти в длинном, грязном больничном халате, спотыкаясь, идет к машине. В спину ее подталкивает террорист – невысокий, в маске. Кажется, что он улыбается – хотя через маску это и не увидишь, а все равно так кажется.

Вот еще одна женщина – совсем молодая, лет двадцати, держит на руках крошечный сверток, оберегая его от всего мира – господи, даже из родильного не постеснялись брать. И снова за спиной – черная тень, человек в маске и с оружием…

– Всем внимание…

Я так и не понял – когда, с чего это началось. Посадка террористов в машины уже почти закончилась, координатор операции вышел на связь – не знаю, что он хотел сказать. Может, просто предупредить о начале движения. Может, все-таки кто-то что-то понял и спешил предупредить. Но как бы то ни было – все. Было уже поздно. Я на мгновение отвлекся от происходящего на стоянке, прислушался к рации – и в этот миг словно кулак великана со всех сил шибанул по зданию. Громыхнуло – так, что аж потемнело в глазах, раздался странный, нечеловеческий стон, потом снова грохот. Здание рушилось, словно карточный домик, все падало. Я схватился за спинку кровати, отпустив винтовку – и тут что-то рухнуло сверху, придавив всепоглощающим весом.

Потом была тьма…

Террористам удалось нас провести. Судя по всему, сам план захвата госпиталя – именно этого госпиталя – был заранее хорошо продуман и отработан – это не было скороспелой импровизацией. Сначала они просчитали, где будут находиться штурмовые группы и силы оцепления, и, используя подземные коммуникации, заложили туда взрывчатку – несколько зарядов. Проверять как следует развалины саперами было некогда. А потом, когда большая часть террористов, вперемешку с заложниками, уже сидела в машинах, кто-то нажал на кнопку детонатора…

Спасла меня та самая кровать, двухъярусная, старинная, металлическая – еще то, что я находился на верхнем этаже. Когда подорвался заряд, дом, как и все окружающие, начал рушиться, и основной удар потолочной плиты приняла на себя эта самая кровать. Говорил же я – надо мной горит Полярная звезда.

При взрыве кто-то из террористов погиб, оставшиеся – они явно не знали о том, что произойдет – расстреляв заложников, пошли на прорыв. Шли они, по сути, в никуда – чтобы вырваться из кольца, им нужно было пройти весь город. Надеюсь, что никто не прошел. Хотя быть уверенным в этом – нельзя.

Генерала Волгаря, стоявшего в момент взрыва на открытом месте, похоронили с почестями. Как и многих других.