Под прикрытием

Третьей и последней группировкой были Николаевичи – «сборная» из всех тех, кто не попал в другие группировки. Они поддерживали престарелого Николая Николаевича-младшего, еще одного дядю Николая Второго, человека грубого и злобного, к тому же и пьющего. Просто удивительно, как он не скончался от цирроза печени к означенному времени, но факт оставался фактом – он был еще жив и весьма активно интриговал, опираясь на преданных лично ему людей в армии и кое-какие купеческие круги. Николай Николаевич представлялся им временным и управляемым кандидатом – долго при его образе жизни он все равно бы не протянул. Ну а потом… можно будет найти и другого претендента, так сказать, устроить второй раунд.

Дочерей Николая – а их было четверо – не поддерживал почти никто. «Гессенская муха», императрица Александра Федоровна, занесла в Россию, в романовскую кровь страшную болезнь, гемофилию – болезнь, передающуюся только по женской линии, но проявляющуюся только у мужчин. Повторения того, что произошло с Алексеем Вторым – чехарды на троне, никто не хотел.

Развязка пришла неожиданно. Все дело было в том, что Наталья Шереметьевская и великая княгиня Мария Павловна были не только единомышленницами и подругами. Их сплотили интриги еще против двора Николая Второго, ненависть к его жене, императрице Александре Федоровне, насмешки по поводу здоровья Алексея, будущего Алексея Второго. И с той, и с другой стороны понимали, что страна не в такой ситуации, чтобы затевать драку за престол. Британия жаждала реванша, на Ближнем Востоке вовсю полыхала террористическая война, на усмирение посылались все новые и новые подразделения, в Мексике орудовал Бронштейн-Троцкий, рассылая оттуда исполненные ядом книги и прокламации, в Северо-Американских Соединенных Штатах обвально рухнул фондовый рынок… Да и престарелый, но не потерявший своей силы премьер предупредил, что решение должно быть принято исключительно мирным путем.

Такое решение и приняли.

Вообще, если правильно называть титул Самодержца Всероссийского, то звучит он следующим образом: «Божьей поспешествующей милостью, Император и Самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский; Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Польский, Царь Сибирский, Царь Херсонеса Таврического, Царь Грузинский; Государь Псковский и Великий Князь Смоленский, Литовский, Волынский, Подольский и Финляндский; Князь Эстляндский, Лифляндский, Курляндский и Семигальский, Самогитский, Белостокский, Карельский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных; Государь и Великий Князь Новагорода низовския земл’и, Черниговский, Рязанский, Полотский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский и всея северныя стран’ы Повелитель; и Государь Иверския, Карталинския и Кабардинския земл’и и области Арменския; Черкасских и Горских Князей и иных Наследный Государь и Обладатель, Государь Туркестанский; Наследник Норвежский, Герцог Шлезвиг-Голштейнский, Стормарнский, Дитмарсенский и Ольденбургский и прочая, и прочая, и прочая». То есть тот, кто занимал российский престол, занимал не только его – он занимал множество других престолов, которые в те или иные годы покорились Российской Короне. Из всего этого множества титулов какие-то не значили уже почти ничего, какие-то – значили довольно много. Вот на этом основании и достигли соглашения две самые сильные противоборствующие группировки. Партия царя Михаила, как самая сильная, получала главный приз – российский престол. А вторая по значению партия получала для Бориса титул Царя Польского. Скорее всего – Мария Павловна полагала, что это лишь передышка в борьбе за главный приз – Михаил в войне был дважды ранен и особым здоровьем не отличался. Так и получилось – Михаил правил всего три года. Но сама Мария Павловна умерла еще раньше, и при весьма странных обстоятельствах. Михаил умер, но после его смерти Владимировичи уже не стали по неизвестным причинам претендовать на российский престол. На него взошел тогда еще несовершеннолетний Александр, который впоследствии станет Александром IV Великим, с регентшей – его матерью Натальей.

Трон же Царя Польского так и оставался – по неофициальной и нигде не писанной традиции – за потомками Бориса – сейчас это был Константин Николаевич, уже четвертый по счету его потомок. Царство Польское, хотя и входило в состав России, хотя Варшава и была признана одним из столичных городов – все равно Польша от России отличалась. Что было – то было…