Под прикрытием

Когда детина сделал первую могучую затяжку, я выстрелил. Два раза, для верности. Детина сломался, упал набок, где стоял. Даже с расстояния я заметил, как синий комбинезон стремительно буреет от крови.

– Цель упала назад и не движется…

Я задержал прицел на рыжих волосах, снова нажал на спуск. Плеснуло красным…

– Цель поражена.

– Перебежками, вперед! Смотри за бойницами!

Короткими перебежками, прикрывая друг друга, добежали до фермы, прижались к сырой, ноздреватой стене. Я знаками показал Грею – обойди с той стороны и «три минуты». Согласно кивнув, держа перед собой винтовку и согнувшись в три погибели, он пошел обходить ферму – мой же путь был гораздо короче. К дверям. Пользуясь моментом, быстро открутил глушитель – с ним тяжелее стрелять с близкой дистанции, перевел переводчик-предохранитель вверх, на автоматический огонь.

Когда Грей появился с той стороны, я отсчитал на пальцах до трех – и мы рванулись внутрь…

– Пресвятая матерь божья… – Грей едва не выронил из рук винтовку.

Все оборудование, которое раньше имелось на ферме, загоны для скота, кормушки – все давно выломано и разорено, а вот то, что было сделано из камня или из бетона, сохранилось. Сохранилось и сено – не так уж много, охапки то здесь, то там разбросаны. Под ногами – перепревшая, утоптанная смесь сена и овечьего навоза, этакая подстилка, за годы слежавшаяся в однородную массу.

Запах – медный, бьющий в нос. Слишком знакомый для меня…

Крыша у этого заведения поддерживалась толстыми деревянными, потемневшими от времени балками, установленными через равные промежутки. И вот к третьей от двери балке кто-то рукастый приделал поперечную перекладину, получив таким образом крест.

На кресте был распят человек – вернее, то, что от него осталось.

– Лейтенант Грей! – рявкнул я со всей силой, с какой был способен.

– Да, сэр! – пришел в себя он, все-таки Сандхерст[73] давал о себе знать.

– Прикрывайте дверь! Стрелять на поражение по любым вооруженным людям, если это не спасатели из САС!

– Есть, сэр!

Вот и пришел в себя… Уже хорошо. После такого зрелища кого угодно замутит.

Над О’Доннелом крепко поработали. Настолько крепко, что даже я еще такого не видал.

Прежде всего – перекладину прибили слишком низко, примерно метр двадцать от пола – и О’Доннел просто не помещался на кресте. Проблему решили просто – взяли валяющуюся рядом ржавую ножовку и отпилили ноги. Перехватили обе ноги жгутами, чтобы раньше времени от кровопотери не умер, прижгли раны паяльной лампой. И распяли – используя не пневматический молоток, а обычный молоток и дюймовые плотницкие гвозди.

На стене, еще сохранившей побелку, бурым было написано…

Touts will be shot…

Вот так вот. Ни больше ни меньше. Touts will be shot…

И в этот момент я забыл о том, что я русский, что я должен помогать – этим. Эти – из союзников стали террористами, ничуть не лучшими, чем те, что в Бейруте. Здесь и сейчас я для себя решил – что пойду до конца.

Какое общение может быть у праведности с беззаконием? И что может быть общего у света с тьмой?

Внезапно я осознал, что здесь кое-что неправильно. Нету третьего! Один на стреме – мертв, второй во дворе – мертв, третий! Где третий?

Ответом на этот вопрос стал щелчок пули об стену – похоже это было на то, будто об стену ударяется камешек – и ответная короткая, на два патрона, очередь из «М16» от двери…

– Босс, нас окружают!

– Укройся! – проорал я. – Дай мне минуту!

Мельком глянул – с той стороны ворота надежные, на громадном засове, только гранатой вышибать. Только одно место прорыва. И – только один выход для нас.

Встал на колени перед распятым, поднял голову. С изумлением увидел, как открылись глаза. Слезы проделали мутные дорожки в скопившейся на щеках распятого пыли. Кровь под крестом уже запеклась коричневой коркой.

– Кросс…

– Дейв, слышишь меня? – помочь этому бедняге уже ничем нельзя, но узнать, кто, было необходимо, я подозревал, что тогда, в нашу последнюю встречу, он сказал не все и поэтому поплатился. – Кто тебя так?

– Я… ждал… – каждое слово давалось с трудом.

– Кто тебя так? Кто к тебе пришел?

– О’Коннел…

– Сам? Он был здесь сам?

– Да… Он… ушел…

– Работа – тоже его? Дейв, скажи!

– Да… карты…

– Где? Где, мать твою? Какие карты?

– Карты… города… не знаю…

Голова бессильно упала на грудь. Вот и все. Очередное жертвоприношение свершилось.

Мразь…

Дориан бил от ворот одиночными, ему отвечали – короткие, нащупывающие цель очереди, стволов пять, не меньше. Если у них есть снайпер – а он у них есть, еще хуже…