Под прикрытием

– Суперинтендант, сэр… – я обозначил строевую стойку, чтобы не огрести с ходу…

Суперинтендант Малькольм Риджвей поднял взгляд – до этого он сидел за столом, охватив голову руками. Перед ним выстроились в ряд три полупрозрачных стаканчика. Один полный, один почти пустой и один пустой.

– Кросс… Ну, как выходной?

– Сами понимаете, сэр…

– Понимаю… – суперинтендант, видимо, пар уже выпустил, и сил на ругань у него не оставалось, – теперь выходных долго не будет. Ни у кого.

– Что произошло?

– Что произошло… – суперинтендант взялся за трубку и начал набивать ее табаком, уминая золотистое крошево в черное, прокуренное жерло трубки большим пальцем. – Произошло то, что центр Лондона взорван или обстрелян. Скорее даже второе.

– Обстрелян, сэр?

– Вот именно, Кросс. Обстрелян. Или того хуже – разбомблен.

Я подхватил стул – недавно раздолбанные деревянные заменили новыми легкими офисными из металла и пластика, уселся в первом ряду. Услышанное не укладывалось в голове.

– Вы хотите сказать, что это дело рук ИРА?

– А чьих еще? Слушаю предложения, если они появятся – я буду очень рад. Но пока – кроме ИРА, больше некому. Значит, отвечать за все это дерьмо будем мы.

– Говорят, что пятьсот погибших…

– Больше. Уже сейчас понятно – больше, причем не все завалы разобраны. Первый удар по Даунинг-стрит, десять, потом просто били по центру. Непонятно даже, сколько взрывов произошло, говорят о нескольких десятках.

– И все валят на нас?

– А на кого? Четырнадцатое управление, как всегда, отмажется, у MI5 есть покровители на самом верху, да и функции у них особо не определены, они действуют в режиме секретности. Скотленд-Ярд, Центральное управление – а они-то тут при чем? Лондонская полиция тоже отмажется. И получается, что прохлопали подготовку террористического акта – мы. Особый отдел.

– Сэр, MI5 впрямую занимается борьбой с терроризмом, а Четырнадцатое управление как раз и создано специально под Северную Ирландию. И с момента создания его штат увеличился на порядок. Если на плахе нужна чья-то голова, то их голова подходит в самый раз.

Суперинтендант ничего не ответил – просто махнул рукой, безмолвно говоря – «сохранить бы свою»…

Внезапно мне стало жаль этого человека, открытого, земного и сурового. Он тянул лямку и служил этой стране всю сознательную жизнь, сначала в полку Шотландских стрелков, потом в полиции. Он добровольно пошел на самый опасный участок работы, он знал, что Белфастская бригада приговорила его к смерти, он уже пару лет не видел свою семью, потому что привозить их в Ирландию было смертельно опасно. Он жил в Армаге, в казарме, его семья жила в другой такой же казарме, где-то по ту сторону залива. Он никогда не умышлял против России, ему наплевать на все политические интриги. Но свое место он не сохранит, потому что рано или поздно меня раскроют. Успею я уйти или нет – это другой вопрос, но ему головы точно не сносить. Начальник человека, несколько лет действовавшего против Британии, совершившего ряд особо опасных государственных преступлений. За такое нигде, никого и никогда не прощали.

Жизнь несправедлива. Смерть, кстати, тоже.

— Мой приказ, сэр?

– Приказ… У меня для тебя есть отдельное задание. К нам направляются какие-то ублюдки из Лондона, из Четырнадцатого управления. Мне позвонил один давний приятель и сообщил по секрету, что один из них – из контр-разведки, второй – как ни странно, только что из САС. Вроде бы направляют на усиление, но мне это не нравится. Еще не хватало, чтобы лондонские выскочки совали свои длинные носы во все местные щели. Кончится это, чую, тем, что они либо развалят нам работу, либо их просто пристрелят на улице, и отвечать за это будем опять-таки мы. Поэтому Блэдсо возьмет на себя первого, а тебе я поручаю опекать второго, который из САС. Ты ведь тоже из спецвойск – поладите.

Мне это тоже не понравилось. Совсем.

– Я с флота, он из армии. Скорее набьем друг другу морду.

– А вот это отставить. Никакого массажа морд, чтобы и близко…

– Какой у них уровень допуска?

– Не знаю… – суперинтендант отпил глоток остывшего кофе из полного стакана – но, судя по всему, наивысший, в Лондоне только такой и дают. Там у какой-нибудь уборщицы в Темз-Хаус[61] допуск выше, чем у меня. В любом случае – завтра разберемся. Они прилетают в Бессбрук ночью, с ними, скорее всего, будет целая группа. С самого утра они заявятся сюда, поэтому ты мне понадобишься здесь.

– Я понял, сэр…

– Иди, вздремни. День предстоит тяжелый, и одному Господу известно, сколько впереди таких дней.

Спать я, конечно же, не стал – хотя в кабинете, как и полагается бывшему спецназовцу ВМФ, а теперь – копу из Особого отдела, я держал армейский спальник, купленный на распродаже списанного армейского имущества за копейки. Перед тем как спать, следовало кое-что сделать.