Под прикрытием лжи

"Сматывайся", — упорно зашептал внутренний голос, но я тряхнула головой и громко постучалась, косясь на окна. Та же тишина была мне ответом. Я потянула ручку — заперто. Снова оглянулась по сторонам, вытащила из сумки отмычки, приобретенные в свое время в одной мастерской, и прикинула, что лучше подойдет. Вставила отмычку, немного поколдовала, и дверь открылась. Честно говоря, лазить по чужим домам, да еще и в одиночку, мне не приходилось, а использовать полученный когда-то навык открывания дверей я искренне считала просто забавным, не рассчитывая, что придется им пользоваться. Однако жизнь распорядилась иначе, с чем я и столкнулась конкретно сейчас. Я убрала отмычки, потянула дверь, она скрипнула, я снова застыла на пороге, оглядывая обозримое пространство дома.

"Сматывайся"! — практически орал внутренний голос, но я и в этот раз его не послушалась и шагнула в дом. Сделала пару шагов, тут же услышала шорох за своей спиной, но обернуться не успела, потому что мне на голову рухнуло что-то тяжелое, мир поплыл, и я вместе с ним провалилась в темноту.

Очнулась я через какое-то время, чувствуя холод. Открыла глаза, но по-прежнему не видела ни зги. Некоторое время таращилась в темноту, а потом постепенно привыкла к ней и поняла, что нахожусь в подполе. Руки и ноги не шевелились, и причиной тому была веревка. Руки завязали сзади, так что я была совсем обездвижена, к тому же рот заклеен какой-то лентой, на помощь позвать тоже не получится. Я еще немного полежала, обдумывая свое положение и ситуацию. В целом, меня, конечно, найдут. Я не появлюсь ни у Женьки, ни у себя, он начнет меня искать, а найти окажется не так уж сложно, если догадается обратиться к отцу. Правда, никаких гарантий, что это буду еще я, а не мой холодный труп, я не могла дать. Меня тут либо ждали, либо я просто стала нежеланным гостем. В первом варианте, как ни странно, мне виделось больше шансов на спасение. Тут я услышала сверху шаги, потом открылась крышка люка и в глаза забил свет фонарика. Я сощурилась, из чего некто сделал вывод, что в себя я пришла, и тут же спустился вниз. Фонарь он выключил, зато зажег лампочку непосредственно в подполе, и я смогла лицезреть мужчину лет тридцати, небритого, темноволосого и довольно хмурого. Рассматривал он меня без удовольствия, а я гадала, кто это может быть. Тот самый таинственный мужчина на серебристой иномарке?

— Очухалась? — тем временем невежливо спросил он, я продолжила его разглядывать, — учти, будешь орать, опять по башке надаю, поняла?

Я закивала, а он сдернул со рта клейкую ленту, и я глубоко вдохнула.

— Вы кто? — спросила его, и он даже хмыкнул, видимо, от моей наглости.

— Вопросы задавать буду я. Так что это ты мне скажи, кто ты и что делаешь тут?

— Думаю, вы уже ознакомились с моими документами.

— А мне плевать, что ты думаешь. Кто тебя послал?

— Никто не посылал. Точнее, я по заданию администрации, пытаюсь разобраться в смерти Скворцовой Тамары.

— Что? — уставился он на меня, дернувшись, — что ты сказала? Томка умерла?

— Повесилась, — кивнула я, — позавчера.

— Что? — он был растерян, причем очень сильно, — что значит повесилась, как?

— Она должна была встретиться для интервью с человеком, на которого я работаю, но на связь не вышла. Мы стали ее искать, поехали домой, а она там повесилась в своей комнате.

— Не может быть, — прошептал он, а потом посмотрел на меня подозрительно, — ты мне не врешь?

— Какой смысл мне врать? Соседка по даче приметила, что в доме кто-то шастал ночью, вспомнила об этом, я и решила проверить, а тут ты меня по голове огрел.

— Что же ты отмычками дверь открываешь, если из ментуры? — усмехнулся он.

— Я не из ментуры. Из администрации. Высшая власть, как известно, не гнушается никакими способами.

Он снова хмыкнул, покосившись на меня с интересом, но потом вздохнул и задумался. Так мы просидели пару минут, ноги и руки у меня уже давно онемели и замерзли, потому я кашлянула и сказала:

— Может, нормально поговорим?

Мужик вроде удивился моему присутствию, но потом начал развязывать.

— Учти, надумаешь фокусы выкидывать, я тебя опять по башке стукну.

— Не буду ничего выкидывать, — пообещала я.

Мы поднялись наверх (я — с трудом разгибая конечности) и сели в комнате. За окном начинало смеркаться, так что выходило, провалялась я там несколько часов. Потрогала голову, но крови не обнаружила. Мужик хмыкнул и сказал:

— Головешка у тебя крепкая.

— Ты кто? — снова задала я вопрос, он замаялся.

— Я не обязан тебе отвечать.

— Не обязан. Только если наши подозрения верны, и Тамара не повесилась, а ей помогли, то ребятки довольно быстро могут и до тебя добраться.

— А ты мне чем поможешь? — презрительно кинул он. Я пожала плечами.

— Ты не сомневаешься, что ее убили? — спросила его.

— Не сомневаюсь. А теперь и меня достанут. — Он понуро склонил голову на руку и закачал ей. — Из-за меня ее убили, — вскинул взгляд на меня.

— В смысле? — в душе у меня все перевернулось.