Под прикрытием лжи

– Наша служба и опасна, и трудна, – грустно пошутил Марк, – всегда есть шанс, что партнер тебя или кинет, или сдаст, поэтому ты либо работаешь в одиночку, либо потом избавляешься от подельника. Какое-то время можно работать вместе, пока не наступит некий критический момент, его сразу чувствуешь и понимаешь, теперь либо ты, либо тебя.

– Ты убил того мужика?

– Да. Надо было сделать это раньше, потому что он тоже имел план касательно меня, который и начал осуществлять, тогда я еле успел смыться из города, обстряпав очередную свою смерть. Дальше хочешь слушать?

– Да, – сказала я тихо.

– С ним я проработал полтора года, потом перебрался в другой городишка, подальше от того, начал новую жизнь. Материальное состояние мое было столь благополучным, что я уже тогда мог не переживать за свое будущее, но чтобы не было скучно, надо было что-то придумать. Тогда я предпочитал работать в одиночку, изредка прибегая к разовой помощи некоторых людей. За два года я сменил еще четыре города, пока не осел в одном из многих и не свел знакомство с Лешей Максимовым.

Я вздрогнула, Марк это почувствовал и примолк. Потом сжал меня в объятьях и сказал на ухо:

– Там случился мой второй самый неприятный момент в жизни. Но эту историю мы ворошить не будем. Я прожил там чуть больше года, потом рванул за границу, решил отдохнуть.

Он покачал головой, посмеиваясь. Некоторое время мы молчали, Марк опять закурил, я старалась сдержать слезы.

– Девочка моя, – прошептал он мне на ухо через пару минут, целуя меня, вытирая руками мои слезы, – с той поры жизнь моя круто изменилась, я ненавидел себя, ненавидел весь мир, женщин, которые меня окружали, но все это я заслужил сам, это я знал, и от этого было только хуже.

Мы снова замолчали, было тихо, я глотала слезы, пытаясь успокоиться.

– Что теперь будет, Марк? – задала я вопрос, когда смогла говорить. Он промолчал, только сильнее прижал меня к себе. Я повернулась к нему.

– Ты… – начала я, но он перебил меня.

– Ты же сама все понимаешь.

На мгновенье я застыла, а потом кивнула, раз, другой.

– И что ты предлагаешь?

– Возвращайся, – сказал Марк, внутри меня все сжалось, а он обхватил меня за плечи, – послушай, Лика, я не имею возможности взять тебя с собой, и на это есть ряд причин, о которых я не могу тебе рассказать. Сейчас не могу. Мне надо бежать, скрыться на какое-то время. Если мы будем вместе, нас очень быстро найдут.

Я кивала, понимая, что он, скорее всего, прав. Кому нужна я? Никому, с меня взять нечего, но найти нас будет в разы легче, а тащить меня на себе небезопасно. У него слишком много врагов. Никогда не должно быть балласта – так он говорил мне еще тогда, пять с лишним лет назад. Ничто не должно держать тебя, иначе ты непременно утонешь. А я не могу дать ему утонуть из-за себя.

– Хорошо, – сказала я, старательно отводя взгляд, но он взял мое лицо в руки и начал его целовать, я плакала и ничего не могла поделать.

– Девочка моя, – прошептал он, – я обязательно вернусь, слышишь меня? Я что-нибудь придумаю, непременно придумаю. Ты мне веришь?

Я кивала сквозь слезы, зная, что оба мы не верим в эти слова. Наконец, мы встали. Марк вытащил рюкзак, а из него папку с компроматом на Забалуева, отбросил ее в сторону. Потом вытащил вторую папку и внимательно просмотрел все бумаги, которые были в ней.

– Так я и думал, – пробормотал он, – ничего, и это сойдет.

Он засунул бумаги обратно в рюкзак, застегнул молнию, подошел ко мне и надел его мне на плечи под моим недоуменным взглядом.

– Мне эти бумаги ни к чему, – сказал Марк, – сейчас я убегаю, и этот компромат мне не поможет. А вот тебе он будет в самый раз. Не используй его, если не будешь уверена в подобной необходимости. Но тебе нужна хоть какая-то защита. Кроме твоего Женьки.

– Он не мой, – отчаянно замотала я головой, сдерживая слезы. Марк улыбнулся.

– Детка, будь счастлива, слышишь? Всем назло, мне назло.

– Марк… – я плакала и не могла остановиться.

– Тихо, тихо, – снова обнял он меня, я уткнулась ему в плечо, – ты же такая сильная девочка, ты же самая сильная, ты все можешь. Поезжай домой, спрячь бумаги, постарайся убрать все это из своей памяти, ты это умеешь.

– Умею, – засмеялась я, глядя на него, он вытер мне слезы, тоже посмеиваясь.

– Вот и молодец, – кивнул он, – мне пора.

Я снова закивала, продолжая смотреть на него. Он криво улыбнулся, провел руками по моему лицу, поцеловал в лоб и пошел к выходу. Он уже открывал дверь, когда я обернулась. На мгновенье Марк замер спиной ко мне, а потом ушел, скрывшись за поворотом. Некоторое время я сидела в цеху, потом вышла следом. Начинался теплый солнечный день. Я вышла и пошла по дороге в сторону выхода.

Прошла неделя, прежде чем я решилась выйти на улицу. Самым удивительным было то, что никто меня не искал, в моей квартире никто не появился, никто не звонил мне, словно все решили, что меня вовсе нет.

"Наверное, все так и решили", – усмехнулась я, лежа в комнате и разглядывая потолок. Даже Олег.