Под прикрытием лжи

– Обычно у вас свет горит по ночам?

– Обычно горит, – тут Мария Семеновна нахмурилась, видимо, ей не пришло в голову об этом раньше подумать, – вот уж, действительно, интересно. А в те разы не горел.

– Парень сам не мог свет выключить?

– Не мог, он когда входил, темно уже было.

Я еще немного подумала и решилась.

– Вы говорите, у вас ключ есть от квартиры?

– Есть, туда пойдете? Так ваши уже смотрели.

– Еще посмотрим, – улыбнулась я, поднимаясь, она за мной. Ключ я получила и под бабулиным стойким присмотром аккуратно открыла дверь, предварительно отклеив бумажку.

– Я вам занесу ключ, – сказала ей, она кивнула, немного расстроившись, видимо, что я не пригласила ее с собой.

Дверь я прикрыла, но закрывать не стала, замок, действительно, держался на честном слове. Квартира была двухкомнатная, но не большая. Я прошлась по ней, стараясь не замечать крюка в потолке. Тело вывезли, но представить несложно. Комната, где она повесилась, явно была ее спальней, вторая обустроена под кабинет. В ней был стол с компьютером, стул и небольшой диван с тумбочкой. В тумбочке я обнаружила различные журналы и газеты. На всякий случай, я их все просмотрела и протрясла, но ничего интересного не обнаружила. На компьютере стоял код, что меня, правда, не сильно огорчило. Если убили Скворцову из-за возможного компромата, вряд ли она хранила его дома в компьютере. А на работе? Этот вариант показался мне еще менее убедительным. В ящиках стола я тоже не обнаружила ничего интересного, потому переместилась в спальню. Мария Семеновна сказала, что менты все осмотрели, но я в этом уверена не была. Пока нет результатов вскрытия, доказывающих, что дама скончалась, не добровольно кинув петлю на шею, смысла выполнять дополнительную работу они могли не усмотреть. Я открыла все ящики шкафа, пролазила по ним, подсовывая руки в перчатках подо все, но ничего не нашла. Зато в серванте обнаружился альбом с фотографиями. Я уселась и открыла его. Судя по всему, он был не столь древним, потому что Тамара выглядела примерно, как сейчас. Люди на фото мне были сплошь незнакомы, пока я не дошла почти до конца. Там я увидела его. На фоне школьной доски стояло человек пятнадцать, а сзади мелом написано о выпуске какого-то года. Сам год был скрыт стоящими перед доской людьми. В углу стояла дата, фото было сделано около двух месяцев назад. Но дело было в другом, Тамару я узнала сразу, и того, кто рядом с ней – тоже. Это был мой недавний знакомец Петренко Ярослав Александрович. Я покусала губы, потом вытащила фото и сунула себе в сумку. Пролистала альбом до конца, но больше никого знакомого не увидела. Немного подумав, я передвинула все фотографии, чтобы ментам не было возможности заинтересоваться моими находками. Или не ментам. Если Скворцову, действительно, убили, в чем я не сомневалась, кому-то также может прийти в голову мысль обследовать квартиру на предмет… А действительно, что они могут тут искать? На этот вопрос у меня ответа не было. То, что у нее был какой-то компромат, я сильно сомневалась, иначе бы она себя вела по-другому. Остается вопрос, кто же ее убил? А если Миронов? Мне плетет, что только собирался встретиться с ней, а сам заранее все обстряпал. Для этого ей стоило знать что-то важное. В конце концов, если слова журналистки – правда, она могла стать ниточкой к владельцу компромата. А если она его боялась? Потому и хотела встретиться с Мироновым, попросить защиту в обмен на информацию. При таком раскладе я, ворвавшись в ее кабинет в первый раз, вполне могла напугать мнимого напарника, и он поспешил избавиться от женщины. Но зачем-то она ему была изначально нужна?

Я тряхнула головой и поднялась. Мыслей, как всегда, множество, а толку от них ноль. Выходило, что я снова в тупике. Я вернула бабуле ключ и отправилась в очередной раз в редакцию. В этот раз охранник там был другой, мое удостоверение должного впечатления не произвело, он начал выспрашивать, к кому я и по какому вопросу, я сурово отвечала, как вдруг в дверях показался молодой человек, посмотрел на меня и улыбнулся.

– Ты чего, Степа, девушку мучаешь? – спросил он, приостановившись.

– Она знать не знает, к кому идет и зачем.

– Я же сказала, я по поводу смерти Скворцовой, – не выдержала я, молодой человек нахмурился.

– Что такое? Вы из полиции? – Я с грустью показала удостоверение, он отнесся к нему с гораздо большим почтением, потому как сказал, – пройдемте со мной, – и даже зыркнул на Степу особым взглядом.

– Что вы хотите узнать? – поинтересовался молодой человек, когда мы оказались в лифте.

– Просто пообщаться, – пожала я плечами.

– Вы подозреваете, что это не самоубийство? – спросил он, я сделала удивленные глаза.

– С чего мне это подозревать?

Он смутился, потом неуверенно сказал:

– Просто… как-то глупо все это выглядит. Все у нее нормально было, а потом – бац! – и в петлю полезла. Странно.

– А убийство вас не удивляет?

Мы вышли на этаже и пошли по коридору.