Под прикрытием

Советский «танковый гений» же, дальнейшую карьеру продолжит как партийный функционер: заведующий агитационно-пропагандистским отделом райкома ВКП(б), заведующий Губсовпартшколой, заведующий агитационно-пропагандистским отделом Губкома ВКП(б) в городе Вятка. И лишь в 1929 году в возрасте 30 лет, Кошкин поступит на машиностроительный факультет Ленинградского политехнического института.

Как учились партийные функционеры в ВУЗах – мы с вами примерно знаем, да?

На примере одного сына ставропольского комбайнёра…

Поймите правильно: я ничего плохого про Михаила Ильича сказать не хочу!

Он сделал всё, что в его силах для повышения танковой мощи страны – вечная ему благодарность за это от потомков… Я лишь говорю, что в данный момент – в 1923 году, шансы стать «гениальным конструктором танков» – у них с Николаем Ивановичем Дыренковым, примерно одинаковы. Особенно, если я последнему помогу своим послезнанием.

Так, почему именно Дыренков и, соответствует ли он требованиям к успешному главному конструктору эпохи Сталина? Помнится я говорил, что человек – метящий в это «кресло», должен быть:

Во-первых: отмороженным на всю голову – чтоб на такое решиться.

Во-вторых: наглым, подлым, беспринципным типом – не останавливающимся не перед чем, вплоть до письменных доносов на конкурентов.

В-третьих: иметь незаурядные организационные способности, уметь эффективно организовать работу своих безымянных «негров» – инженеров, конструкторов и технологов своего КБ.

В-четвёртых: иметь реализуемую в тех условиях – при существующем оборудовании, технологиях, материалах и квалификации работников, идею самой «вундерваффли».

В-пятых: достаточно «пробивным» малым – чтоб, «протолкнуть» своё изделие в серию.

Соответствует ли мой протеже этим требованиям? Что, вообще мне известно про этого человека?

А что там у нас с биографией?

25-тилетний Дыренков был активным участником событий Октября 1917 года в Петрограде. Сразу после Переворота (Революции – кому как угодно), большевики его поставили на должность Начальника противовоздушной обороны Петрограда.

По неизвестным мне причинам не задержавшись долго на этой должности, он возвращается в родной Рыбинск – где Исполком Советов поручил ему управлять городским хозяйством. Успехи молодого хозяйственника в деле повышения трудовой дисциплины – заметил сам Ленин и прислал ему приветственное письмо.

Однако, не всем его стиль менеджмента был по нутру и, вскоре на Дыренкова последовал донос от главы местного Нефтяного комитета – вследствие чего, тот вынужден был оставить свой пост и уехать на Ижорский завод – откуда я его и выцепил.

Да, блин… Где нефть – там и проблемы!

Ясно одно: человек не боится высоких должностей, имеет организаторские способности и не способен на компромисс с совестью – иначе бы «договорился» с нефтяниками.

Ещё один интересный факт из его биографии: в конце двадцатых годов, Дыренкову была выделена валюта и было поручено закупить за границей 38 автобусов. Николай Иванович закупил вдвое больше, но это были…

Лишь шасси и двигатели!

Остальное, заводчане изготовили на месте, своими силами.

Делаем ещё один вывод: этот человек «наш» – он не боится рискованных решений и не боится взять на себя ответственность.

Качество, которым главный конструктор – обязательно должен обладать!

Если и возникают какие-то сомнения в его кандидатуре – то лишь по четвёртому пункту…

Так ведь?

* * *

Что касается «потуг» Николая Дыренкова в танкостроении…

В 1929-32 годах, он руководил «Опытно-конструкторским и испытательным бюро» «Управления механизации и моторизации» РККА – сперва на том же Ижорском заводе, затем его КБ перевели на московский завод «Можерез». В декабре 1932 года, карьера конструктора кончилась – Дыренков был назначен заместителем директора и начальником отдела механизации и моторизации «НАТИ»… Ну, а в 1937 году – кончилась и жизнь авантюриста-самоучки.

Здесь не всё так однозначно, на мой взгляд. Обычно, «наши» диванные танковые «экспэрды» говорят примерно так: