Под парусом надежды

Сдернув с кресла Егорку так, что белобрысая его головка мотнулась назад страдальчески-безвольно, Татьяна быстро пошла по проходу мимо Киры, следуя за спинами братьев. Егорка тянулся за ней, ведомый за руку, деревянно переступая ножками и выставив вперед свою неприкаянно растаявшую шоколадку. Идущие по проходу люди шарахались от этой шоколадки испуганно, пока не вляпалась в нее молодая красотка в белых шортах и не завопила в спину Татьяне возмущенно. Вздрогнув, та обернулась, и обернулись вместе с ней братья, и возглас красотки оборвался, так и не достигнув своего скандального апогея. Махнув рукой и пожав плечами, она побрела себе дальше, наклонив горестно голову к шоколадному пятну на стильных штанах. Ну да. От такого взгляда и правда что хошь оборвется. И душа в пятки уйдет. Такая «благодать» из того взгляда выплеснулась, что Кира тоже за своей колонной съежилась поневоле. Но тут же из убежища вышла и направилась за Татьяной. Не след в след, конечно, а чуть в отдалении. Всю ее по-прежнему чуть потряхивало изнутри – что делать-то? Ведь улетят сейчас… Хотя шанс, конечно, есть – можно шум поднять. Милиционер там, внизу, где регистрация идет, туда-сюда ходит, за порядком наблюдает. Она видела. А на улице, у входа, еще один стоит…

Вся компания из сестер-братьев пристроилась в хвост стоящей на регистрацию на новосибирский рейс очереди. Вернее, и не очереди уже, а так, ее остатков. Стоя за ними, Кира оглядывалась лихорадочно в поисках гуляющего по залу милиционера, одновременно стараясь подавить растущую внутри отчаянную панику. Не увидела она никакого милиционера! Зато краем глаза уловила, как один из братьев, наклонившись к Татьяниному уху, что-то проговорил ей быстрое и резкое, и та суетливо наклонилась к Егорке, вытянула из его вялой ручки шоколадку и начала шнырять глазами туда-сюда – урну искала, наверное. И так увлеклась этим занятием, что… ручку Егоркину из своей руки выпустила! Кира потом долго помнила эту секунду своей жизни, пролетевшую перед глазами так объемно. Так выпукло. Бывает, целый час так выпукло не пробегает, как эта самая секунда. И все в той секунде расположилось так, как ей надо. Как на ладони. Вот братья перед ней стоят – спинами повернутые. Вот Татьяна привстала на цыпочки и, отклячив от себя руку с растаявшей шоколадкой, шарит взглядом через толпу в поисках урны. А Егорка свободен. Именно на одну секунду и свободен, черт возьми!

Быстро присев на корточки, она осторожно, но в то же время очень резко притянула его к себе за лямки комбинезона – так, что он практически свалился ей в руки, как маленький рюкзачок. Потом так же резко выпрямилась и, лихо перекинув вялое Егоркино тельце набок, под руку, сделала первый шаг назад и в сторону – осторожно, на полусогнутых упругих ногах, сильно толкнув плечом стоящую рядом с ней пожилую женщину. А потом побежала – с отчаянием человека, от гибели спасающегося. С шумом в голове. С колотящимся в груди сердцем. Ничего не видя перед собой. Наверное, такое вот оно и есть – состояние аффекта. Об этом состоянии она писала когда-то курсовую по судебной психиатрии… Хорошо написала. На пятерку. А что это за состояние такое – и знать не знала. Бесцеремонным тараном в этом вот самом состоянии продиралась, перла через толпу, через людей, торопливо от нее отпрыгивающих. Туда, к выходу! На площадь! Там таксисты-охотники рядами стоят! Туда, оставляя за спиной возмущенные вскрики, хлопанье чемоданов о плиточный пол, нарастающий шум погони след в след… Главное – не оглядываться! Бежать! Бежать, что есть силы! Можно сказать, лететь по воздуху, отчаянно задыхаясь! Как хорошо, что она в кроссовки да в джинсы догадалась переодеться…

Еще не добежав до ближайшего такси, она уже крикнула на последнем выдохе что-то отчаянное в открытую пассажирскую дверцу. Видимо, правильное что-то крикнула. То, что нужно было. Потому что одновременно со звуком захлопнувшейся за ней от резкого рывка двери завелся и мотор с полоборота, и машина рванула вперед, как перепуганная хищником лань. Прижимая к себе Егорку и оглянувшись, она с удивлением обнаружила, что братья еще только из стеклянных дверей аэропорта выбежать успели. Надо же. А ей казалось, что они у нее за спиной дышат, догоняя… Тоже, наверное, после ее неожиданной наглости в состояние аффекта вошли. Потому что три секунды форы ей точно дали. Хорошо. Плохо только, что они могут так же сейчас в такси прыгнуть…

– У нас что, погоня намечается, что ли? Стрельбы не будет? – то ли серьезно, то ли шутя спросил водитель, молодой парень с худыми жилистыми руками, уверенно вцепившимися в руль.

– Не знаю. Как получится, – еще раз заполошно оглянувшись, проговорила Кира, стараясь побыстрее отдышаться и унять дрожь в руках. – Пока вроде нет никакой погони…

– А ты что, ребенка украла, что ли? – осторожно скосил взгляд парень на уткнувшегося ей лицом в шею Егорку. – Еще и меня сейчас под раздачу подставишь…

– Нет. Я не украла. Это у меня его пытались украсть.