Под одним небом (СИ)

— В общем, небольшое ответвление от повествования: ниншу — это в первую очередь гармония с окружающими и самим собой. Ключевой его навык — это передача чакры между носителями, способность понимать чувства друг друга и жить в мире. Так говорил мой отец. — Ашура отпил чай, смачивая горло, и продолжил. — Я его сын и разделяю эту позицию. Ками не дал мне в детстве и юности сил, как у Индры, но дал мозги. А братцу огромный потенциал к развитию.

— В следствие чего он испортился, стал эгоистом и вообще ушёл: плавали, знаем. — непроизвольно вставил я, но словив на себе две пары удивлённых взглядов, виновато потупился. — Извините, продолжайте, даттебайо.

Ашура ещё раз скосил на меня глаза, но промолчал по этому поводу.

Когда людям не было ведомо о наличии в себе гипотетической силы, они спокойно жили в своих посёлках и занимались различными видами деятельности, как и по сей день. Но и в те времена они находили поводы повоевать друг с другом. Было различие лишь в том, что бойня была долгой и жестокой.

Тем не менее, с приходом Кагуи в этот мир привычный устой жизни значительно переменился. Все считали женщину жестокой — одни её холодные взгляды чего стоили — а уж когда она вкусила плод чакры, то и высокомерной. Она знала своё превосходство и умело им распоряжалась, насильными методами подчиняя своей воле. Когда она оказалась запечатанной под техникой своих сыновей, воцарился хрупкий мир, где Хагоромо и Хамура стали приводить его «в порядок», заглаживая все ошибки, допущенные матерью. А затем Хамура отправился на Луну, так сказать охраняя мать.

Хагоромо не желал нести человечеству вред, как его родительница: наоборот, он хотел дать возможность показать людям, что жить в мире — лучше, чем проливать кровь. Он зарёкся больше не пользоваться чакрой. Но всё равно, через пару лет, возле него собрались «послушники», с которыми он поделился силой. А уже после он стал проповедовать ниншу своим последователям, тем, кто хотел учиться жить в гармонии.

Я сложил ноги по-турецки и упёр подбородок на кулак, внимательно вслушиваясь в речи предка. Рюу за моей спиной тоже увлечённо слушал и преспокойно жевал булочку. Я словно проигрываю сцены прошлого своей голове: то же самое, чем делился со мной старик Мудрец. И теперь у меня нет поводов придираться к Ашуре: всё, что он говорит, это абсолютная правда прошлого. И здесь есть определённая подоплека. Я чувствую. Да, которая не дошла или дошла частично до моих дней. Интересно, что это?

В промежуточном итоге, когда появились Индра и Ашура, мир и так стоял на хрупком балансе, поддерживающим Хагоромо и его послушниками. Мудрец вселил в сердца мальчиков любовь и верность, спокойствие и начал работать с гармонией. Хотя, с этим были трудности. Ашура был непоседлив и не смог понимать с первого раза, хотя на выходе только он и смог освоить эту вселенскую гармонию до конца. Индра застопорился как раз на том моменте, когда у него-то и начались лидирующие замашки и он стал значительно опережать в развитии ниншу остальных (или с приходом в его жизнь Зецу — к неудовольствию подумал я). Он со временем стал эгоистом, высокомерным и холодным, а отсюда уже и последующие проблемы — гармония с не принятым собой невозможна. Соединение в себе лишь одной, первой из энергий порождает лишь один итог — одиночество, когда эти составляющие сила и любовь. Вселенская справедливость такова, что в животном мире выживает — сильнейший, а в человеческом — мудрейший. А мудрость заключается в том, чтобы вовремя понять. Как говорится, познавший войну, человек задыхается без мира. Но Индра не смог понять и сменить приоритеты. И в итоге остался один, со своей силой, гордостью и одиночеством…

— Я это к тому, что в жизни важно принять себя таким, каков ты есть. Тогда человек сможет отталкиваться от своих знаний, умений и возможностей и совершить воистину великие вещи. Но ещё важней — найти гармонию, между силой и миром, между светом и тьмой, инь и ян. — Ашура поглядел на наши застывшие взгляды и призывно хлопнул в ладони, призывая к вниманию: — сейчас я вам покажу. Идёмте за мной.

Мы встали с насиженных мест и, подстёгиваемые лёгким интересом, пошли за Ашурой к выходу из дома. Ветер тепло ударил в лицо, заставив сощуриться. Мимо пробежала толпа подростков, заливисто смеясь, а когда Ашура спустился с веранды и поманил их к себе рукой, то успокоились и почтительно поклонились.

— Мои дети, — коротко представил нам подростков, — а теперь, идёмте все за мной.

Мы вышли с территории дома Ооцуцуки и вышли на узкую улочку, вливающуюся с левой стороны в бурный поток населения. Люди шныряли туда-сюда, приветливо улыбались, разговаривали. Некоторые на голове таскали корзины с овощами, будто это само собой разумеется. Ну, может, я чего-то и не знаю, но выглядит это крайне глупо. Именно поэтому…

— А я тоже хочу! — внезапно озвучило моё подсознание непрошенную мысль за меня. — Дайте мне корзину. Я попробую пройтись.

— Наруто-кун, думаю, сначала надо купить корзину и продукты, — снисходительно улыбаясь, сказал Ашура и повернулся ко мне. — У вас так не ходят?