Под неусыпным надзором

Я смотрел из окна первого этажа. Я заранее открыл ставни. Вокруг меня и на верхних этажах уже клубился дым, летели искры и потрескивал огонь. Глаза мои слезились, и сквозь пелену дыма все предметы казались размытыми, но все-таки я увидел его.

Тощий Лен.

Словно от ветра, трава стелилась по земле под его ногами. Этот ветер позже раздул пожар в особняке в адское пламя, обратившее все в черные обгорелые останки с обрушившейся крышей.

Я лишь мельком видел Тощего Лена – темную длинную тень, скользнувшую, словно порыв ветра пробежал вперед, взъерошив макушки травы. Он был похож на ужасное раненое насекомое, когда подобрался совсем близко к тем, за кем был послан.

А потом я услышал их крики. И отвернулся.

Скрючившись на грязных досках пола, я как безумный рвал на себе волосы, затем заткнул уши пальцами.

Я не стал смотреть, как Тощий Лен схватил вторую из них. Но я видел, как он атаковал первую. Думаю, это была Натали. Он будто вырос на три сотни футов, мешок внезапно натянулся на лице, и вверх взметнулись длинные костлявые руки в туго натянутых черных рукавах. Пугало в лохмотьях, движущееся гигантскими шагами, нападающее… Мне показалось, он внезапно резко обрушился вниз – и к небесам вознесся безумный женский вопль, должно быть, его было слышно на мили вокруг.

Вторая упала в высокую траву. Была ли она настолько обессиленной или слишком напуганной, чтобы пошевелиться? Не знаю, мне не представилось случая поинтересоваться.

Я присел на корточки среди дыма и гари, сжимая руками голову и дрожа всем телом, я думал о том, что буду следующим, за кем он придет, и что в этот самый день Лен добавит еще три души к ночной процессии Тора.

Кашель раздирал мои легкие, дым разъедал глаза, и слезы текли ручьем. Я больше не мог оставаться в здании и ушел через кухню. Проходя по нижнему этажу, я оставлял все двери распахнутыми, чтобы ветер способствовал лучшему исполнению моих планов. В некоторых местах огонь затухал, когда бумага прогорала, в других горел не переставая. В конце концов он, как и хозяин этого особняка, разъярился, и пламя охватило весь дом.

Я долго стоял снаружи, зажмурившись, и ждал… Но он так и не пришел за мной.

Тощий Лен.

Не знаю почему, но его глаза в прорезях грязного мешка в тот день, когда в особняке его хозяина уже повсюду полыхал пожар, высматривали только женщин.

У меня было не так много времени для выполнения следующей части своего плана. Возможно, полыхающий на холме дом привлечет чье-то внимание, и кто-то, живущий рядом или просто проходящий мимо по какой-нибудь отдаленной дороге, вызовет спасательную службу. Со временем дым все равно увидят; может быть, позже вечером, когда все еще будет светло, а огонь уже доберется до деревянного основания дома.

При помощи старой лопаты, на которую я наткнулся в садовом домике, я заранее вырыл две могилы в ближайшем лесу. Туда я отвез на старой тачке тела последних членов АПР. Это транспортное средство Венди и Натали в течение нескольких десятилетий использовали для того, чтобы перевозить продукты от ворот до своего жилища. Перед тем как отвезти останки опальных слуг на импровизированное кладбище, я прикрыл их лица какими-то старыми простынями.

Мне потребовались остатки всех моих сил, чтобы отвезти их в лес и свалить в приготовленные для них могилы. Не говоря ни слова, я закидал их скрючившиеся на дне тела землей. Это было место, куда через густую листву деревьев никогда не проникают солнечные лучи и где земля всегда остается мягкой и влажной.

После этого я бросился бежать.

Я плакал как ребенок то ли от безумной радости, то ли от безысходной тоски, то ли от боли, то ли от облегчения, а может, от всего сразу. Я бежал по траве, стараясь не оглядываться назад, боясь, что кто-нибудь будет преследовать меня на заросших лужайках.

В лесистой части парка я мчался вперед, не разбирая дороги, натыкаясь на скрытые плющом дорогостоящие причуды, пугая взлетающих при моем приближении бабочек, жуков и птиц.

Я даже прикрыл ворота за своей спиной и вдвое быстрее кинулся дальше, испытывая головокружение от переутомления, ужаса и восторга.

Я испытал странное чувство, когда снова вел свою машину. И еще более странное, когда провел ночь в своей собственной постели, один, и никто не ползал около моих ног, задавая свои проклятые бесконечные вопросы, не имеющие никакого значения. Никто не вставал внезапно около моей кровати, в изножье ее я не видел ничьих дрожащих изможденных спин с выпирающими позвонками. Ничьи ноги не мельтешили надо мной в воздухе – никого не затягивала темная бездонная вода.

Но я видел сон.

Мне снилась хрупкая женщина в небольшой шляпке. Ее темные глаза были частично скрыты тонкой вуалью. Одинокая молчаливая фигура стояла в конце пирса и смотрела, как я бежал по береговой линии из опилок.

Мои ноги вязли и тонули в опилках, я заваливался вперед и совсем уже не мог двигаться, а она все стояла и смотрела на меня.

Может быть, она ждала еще кого-то, кто присоединился бы ко мне в этом месте, где черные воды моря баюкают пыль мертвых деревьев.

КОНЕЦ [СНОВА, НА ЭТОТ РАЗ]