Под маской моего мужа

Он тормозит у огромного гаража, там несколько машин и мужчины. Бритые какие-то… С сигаретами и баночками пива в руках. Моё сердце гулко бьётся, слепну от страха. И горло сжимается, не позволяя мне ни кричать, ни умолять. Не сказав ни слова, выходит к ним, хлопнув дверью. Вижу, как приветливо пожимают руки, о чём-то говорят… Роман улыбается, но только губами, взгляд у него ледяной.

Мои мозги, спасая меня от истерики и паники, вдруг отключаются. Я просто не думаю о том, зачем мы здесь и что за этим последует. А самое главное, я не думаю о том, не последняя ли это точка моего назначения?

Один из мужчин заходит в гараж-ангар, ворота которого распахнуты. Другой отсчитывает купюры и протягивает их Роману. Тот прячет пачку денег во внутренний карман куртки. Я разглядываю мужчину, который даёт ему деньги. Это заказчик? Меня продают? Он не сам будет убивать меня?

Мне становится очень странно, что я могу думать вот это всё, не впадая в панику. Наверное, потому что я до конца не верю, что Роман способен на это? И это всё словно какое-то 7D-кино, которое я смотрю. Или розыгрыш. Может это всё быть розыгрышем? И сейчас выпрыгнет какой-то весёлый ублюдок и закричит: «Улыбнитесь, Вас снимает скрытая камера!»

Роман возвращается к машине, открывает мою дверь. Отстёгивает наручники от дверцы. Присаживается, не очень ласково возвращая мои туфли мне на ступни. Застёгивает свободный браслет наручника на своём запястье. Всё молча. Тянет, вынуждая меня выйти из машины. С прорвавшейся эмоцией захлопывает дверь.

— Эй!! Поаккуратнее, она теперь моя! — прикрикивает тот, кого я приняла за заказчика.

Делаю шаг за Романом, моё платье натягивается, не пуская дальше. Краешек длинной юбки прищемило дверью! Раздражённо развернувшись, Роман с вопросом заглядывает мне в глаза. Его взгляд скользит дальше по платью.

— Подарок Георга? — поглаживает пальцами плотную шёлковую ткань.

— Да… — хриплю я, не понимая, что он прицепился ко мне с этим. Какое его дело? Я же просто заказ!

Оскалившись, дёргает платье, отрывая от него приличный кусок. Вскрикиваю от неожиданности и пугающего резкого движения. Кусок ткани повисает, прижатый дверью машины. Одна моя нога оголена до колена. Поднимаю шокированный взгляд. Заглядываю в глаза мужчин, которые с удивлением смотрят на нас, забывая затягиваться своими сигаретами и отпивать из банок пиво.

— А это кто? — с любопытством спрашивает один.

— Жена.

— Сурово ты с ней… — вскидывает брови тот, который отдавал ему деньги. Между расстёгнутыми полами его кофты мелькает ремешок кобуры.

Что-то мне подсказывает, что просить помощи у этих людей бессмысленно, хотя, судя по их вопросам, они не имеют прямого отношения к происходящему.

— Ей по кайфу, — стреляет в меня Роман свирепым взглядом.

Я превращаюсь в радар, пытаясь точнее уловить происходящее. Мужчины хоть и проявляют любопытство ко мне, но не кажутся опасными. Заказчики не они. Мы здесь по другому поводу. Мозги начинают опять работать. Прокручиваю всё произошедшее. Он машину им продал!

— Где тачка? — подтверждает Роман мои догадки и отдаёт тому, с кобурой, ключи от своей машины.

— Это документы, — тот взамен протягивает Роману пачку бумажек. — Транзиты зарегистрированы, можешь не париться.

Роман тянет меня за наручник, словно за поводок. Как марионетка иду за ним дальше в ангар. Там пара машин, мы идем к той, что поскромнее — семейный универсал.

Будто уловив мои мысли, Роман словно оправдывается за совершенно не идущий к его внешности «фасон» машины:

— Мы же семья, да, Лера? — но звучит это скорее как сарказм и попытка зацепить, чем как оправдание.

Больной псих!

Усаживает меня внутрь, перестёгивает наручники. И мы снова куда-то едем. Я чувствую его запах, который ещё неделю назад обожала до умопомрачения. А теперь… Я не знаю… Его запах хочет обмануть меня, что всё будет хорошо. Но это исключено. Ничего хорошего быть не может. Ничего хорошего не происходит с похищенными психами женщинами, смерть которых оплачена.

И что, я вот так пойду как корова на убой и даже не попытаюсь что-то предпринять для своего спасения?

Нет… Раз уж мне нечего терять, то нужно предпринимать хоть что-то.

Мы проезжаем мимо поворота к нашей с ним квартирке. И я истерично соображаю… Останавливается на светофоре.

— Мне нужно в туалет.

— Потерпишь немного. Скоро приедем.

— Мне нужно прямо сейчас. Я беременна. У меня воспаление, я не могу терпеть! — несу я всё подряд, что приходит в голову.

Нахмуривается. На светофоре уже зелёный, но мы не трогаемся, сзади сигналят.

— Какое, блять, ещё воспаление? — тихо. — Почему?

— ПОТОМУ! — с ненавистью выдавливаю я из себя, начиная судорожно плакать.

Поджав губы, сворачивает в нужную мне сторону. Паркуется у дома.

— Только попробуй что-нибудь выкинуть, Лера, я за себя не отвечаю.

— Мне просто нужно в туалет, — размазываю я по лицу слёзы и тушь, — пожалуйста!

— Пойдём… И хватит рыдать. Это мне нужно рыдать, а не тебе.

«Точно ебанутый!» — зло ставлю ему окончательный диагноз.