Кэтрин приняла решение не ехать на похороны Дона – ей не хотелось оказаться около его гроба, не хотелось осознать, что она потеряла человека, которого любила. Вместо этого она приняла участие в антивоенном митинге, требуя от правительства президента Джонсона положить конец бессмысленной бойне. В 1968 году она принимала деятельное участие в предвыборной кампании Юджина Маккарти, одного из кандидатов от демократов на пост президента, требовавшего немедленного окончания вьетнамской кампании. Маккарти на первичных выборах проиграл, а президентом в итоге стал Никсон. Новый глава Белого дома не понравился Кэтрин, и только какое-то время спустя она поняла отчего: своими повадками он напоминал покойного отчима, и ей все время казалось, что словам президента верить нельзя, ибо почти каждое из них – ложь.
Смерть Дона стала для Кэтрин поворотным моментом, и она отдалась учебе и политической деятельности, стараясь забыть о душевной боли. Домой она приезжала редко, радовалась тому, что мама чувствует себя хорошо, а братья, следуя примеру старшей сестры, тоже поступили в колледж. Кэтрин была ошарашена, когда студентки колледжа избрали ее президентом своей лиги. Она выступила с речью, и ей долго аплодировали, а кто-то с задних рядов крикнул:
– Кэтрин Кросби в президенты США!
Конечно, это была шутка, но Кэтрин почувствовала легкое головокружение. Которое, впрочем, скоро прошло: нет, вряд ли она застанет то время, когда женщина въедет в Белый дом не в качестве первой леди, а в качестве мадам президента.
Кэтрин окончила колледж с лучшим среди всех прочих студенток дипломом, пропустив вперед всего лишь трех студентов. Она уже знала, чем займется дальше. Ей хотелось совмещать политическую деятельность с интересной и плодотворной работой, поэтому она приняла решение стать юристом. Разослала заявки в два лучших университета страны, Гарвард и Йель, и не была особенно удивлена, когда получила известие, что принята в оба вуза. Без долгих колебаний выбрала Йель – тот считался более либеральным.
Дебора была страшно горда за дочку, которой удалось осуществить то, о чем сама она мечтала, но так и не смогла воплотить в жизнь. А Кэтрин, честно говоря, мечтала о большем, о настоящей карьере – почему бы ей не стать известным юристом или, может быть, со временем выставить свою кандидатуру в палату представителей, а потом даже и в сенат! Однако она предпочитала не распространяться о своих прожектах, понимая, что многим они покажутся несбыточными. И только иногда позволяла себе вспоминать о выкрике одной из своих восторженных почитательниц: «Кэтрин Кросби в президенты США!»
Жизнь в Йеле разительно отличалась от жизни в Веллесли. Еще в колледже Кэтрин имела возможность сталкиваться с отпрысками богатых и влиятельных семейств, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что ее ожидало в одном из лучших университетов страны.
У Кэтрин появились друзья, единомышленники и даже поклонники, однако она отдавала все время учебе. Да и забыть о трагической участи Дона никак не могла. Мечтала о том, чтобы закончить учебу лучшей на курсе, блестяще сдать адвокатский экзамен и получить предложения сразу от нескольких известных юридических фирм: тогда-то исполнится ее заветная мечта!
В отличие от многих, Кэтрин не получала приглашений на эксклюзивные вечеринки и романтические свидания. Она считала, что настоящей женщине, озабоченной собственной карьерой, негоже заботиться о внешности, ведь главное в человеке – ум. Она носила мешковатые, огромных размеров свитера, которые полностью скрадывали ее фигуру, одной из первых в университете рискнула надеть брюки, длинные волосы небрежно собирала в пук и скрывала лицо за большими очками, оправу которых постоянно меняла, – это был единственный аксессуар, признаваемый Кэтрин. Она хотела, чтобы ее уважали, любили и восхищались ею не из-за ее внешности, а за интеллект. У Кэтрин было несколько интрижек с однокурсниками, однако они быстро сошли на нет – каждый раз девушка убеждалась в том, что молодые люди и в подметки не годятся Дону. И все же, как она понимала, стоит смотреть вперед: Дон умер, и она не может постоянно носить по нему траур.
Кэтрин принимала деятельное участие в студенческой жизни, несколько раз возглавляла комитеты, устраивавшие демонстрации в кампусе, и ездила в Вашингтон, где с тысячами себе подобных протестовала против политики президента Никсона. Однажды ее даже арестовала полиция, и Кэтрин провела в участке целую ночь, чем чрезвычайно впоследствии гордилась.
Как-то, сидя в библиотеке, Кэтрин увидела нового студента – наверное, решила девушка, он перевелся в Йель из другого университета. Высокий, с длинными темными кудрями, пронзительными зелеными глазами и с повадками джентльмена, одетый небрежно, но как истинный денди. Он привлекал всеобщее внимание. Кэтрин внезапно почувствовала, как у нее екнуло сердце. Нет, о чем она, собственно, думает? Красавец-франт совершенно не ее тип! Он наверняка принадлежит к когорте вероломных мужчин, мужчин-сердцеедов, а подобные ей и даром не нужны!