Под маской альтер-эго (сборник)

– Ну что, съездил ты в клинику? – спросила Элли, одним глотком опорожнив наполовину бокал вина. Она уже порядком выпила. – Чуть-чуть дристанул и к доктору побежал – слабак. – Девка нагло подмигнула, а Ди дёрнулся, будто от удара в челюсть. Игра, не начавшись, Ди уже не нравилась. Элли часто называла его слабаком, а ещё стариком и Скруджем. «Как в старом мультике», – говорила она. Раньше это возбуждало, а сейчас…

Элли махнула официанту. Через пять секунд он подошёл к столу.

– А есть у вас паштет по-мек-лен-бург-ски? – мило спросила она у официанта, и между делом: – Ди, почём сейчас новые яички? Дорого? – и опять официанту: – Да, будьте добры такой паштет, – улыбнулась тому и даже будто погладила его по руке.

«Ах ты дрянь, – улыбнулся про себя Ди, – такой способ меня разозлить – завести разговор при официанте, высказать ему свою симпатию… Настоящая профессионалка». Ди стало неудобно сидеть. Напрягся пенис и больно упёрся в штанину, промежность вспотела. Старик, говоришь? Все вы говорите, что я старик. Ну, дорогуша, сейчас я тебе покажу.

Ди не стал ждать своего заказа. Он поднялся, подошёл к Элли и грубо взял её за руку.

– Пошли, – сказал он.

– Эй, пусти, ты что, с ума сошёл? – сегодня она была в ударе, очень правдоподобно возмущалась.

Ди вытащил Элли за руку из-за стола и стремительно потащил девушку в туалет. Смазливый парень, сложив руки на груди, примостился у мраморной стойки с раковинами. Он вроде и заскучал уже. Появлению Ди с Элли он не удивился. «Сучка всё предвидела», – зло, но не без удовольствия подумал Пратчет. Он толкнул Элли в центр туалетной комнаты. Парню приказал:

– Раздевай её.

Элли что-то возмущённо вскрикнула, но сопротивляться не стала, умело упав в руки соседа по столику в ресторане, приятному молодому человеку. Ди сдирал с себя штаны, как вдруг вскрикнул, прижал руки к паху и с воплем упал на пол. Боль, пронзившая яички, была настолько сильной и главное настолько непривычной – Пратчет не чувствовал такой страшной нутряной боли уже много лет – Ди потерял сознание.

Это была настоящая больничная палата. В такой Ди был пять лет назад, когда ему пересадили желудок – последний он испортил чрезмерно острой пищей. Тогда он пролежал в больнице после операции всего одни сутки, и тогда Ди не чувствовал себя больным. Сегодня Ди Пратчет был болен. На тело были налеплены датчики, одет он был в белые одежды, и голова кружилась от уколов. Как простого смертного, его привезли в карете скорой помощи в больницу района, сделали обезболивающий укол, ещё укол успокоительный и в полусонном состоянии доставили в геронтологическую клинику святого Вергилия. Был вечер, доктора Уизерспуна сразу не нашли, боль прошла, и Ди провалился в беспокойный сон, в котором ему мерещились ампутированные гениталии.

Доктор Уизерспун появился через пару часов. Был он свеж, несмотря на почти ночное время, щупал Ди промежность споро и деловито.

– Это варикоцеле, мистер Пратчет, – сообщил врач. – Распространённая болезнь у… тех, кто не пользуется геронтологическими технологиями. Варикозное расширение вен в мошонке. Один из симптомов – сильная боль во время прилива крови к промежности, то есть при сексуальном возбуждении… Легко лечится, но в вашем случае, мистер Пратчет, это симптом куда более серьёзный. Парасимпатические связи нервной системы нарушены, начинаются проблемы с сосудами. И знаете что… Регресс, увы, идёт слишком высокими темпами. Боюсь, у вас осталось меньше времени, чем я предполагал…

Конечно, Ди задал вопрос – а не могли ли вы, доктор Уизерспун, ошибиться? Мало ли – понос или варикоцеле. Моё тело накачивают гормонами и чем там ещё – вам виднее – может быть, реакция на медикаменты? Дефект в выращенном органе?

Уизерспун посоветовал обратиться к независимому эксперту, если мистер Пратчет не верит своему лечащему врачу. Доктор даже милостиво предоставил контактные данные нескольких коллег из других клиник.

Ди обратился к трём врачам, одного из которых разыскал сам. Не особо надеясь на успех. И успеха действительно не последовало. Все трое, ознакомившись с медицинским файлом, подтвердили правоту доктора Уизерспуна. Был только один вариант – пересадка мозга в тело старика. Дополнительных три, пять, а может, и все десять лет мучений, но жизни.

Доктор Уизерспун был в очках, стало быть, немного смущён и виноват в словах, движениях, да и всем своим поведением. Неловко ему было, наверное, предлагать здоровому с виду молодцу – метр девяносто рост, девяносто вес, сплошные мышцы, пусть и пересаженные, – старые, обвисшие тела стариков. Ди сидел в кресле посетителей, изображение голомонитора было повернуто к нему, и в экране проплывали одно за другим объёмные изображения людей, точнее их тел – старых, сморщенных, обвисших, ужасных…

Ди отказался от кофе, потому что желудок напиток этот признавать перестал. Ди порядком разболелся за последнее время – скакало давление, от половины продуктов организм отказывался и о сексе пришлось забыть. Операцию на мошонке сделали, но проблемы появились другие, о которых Ди и думать не хотелось.