Под куполом

Стюарт медленно пошёл вдоль центрального прохода, присматриваясь к маркировке на баллонах. Большой Джим приказал ему, какие точно он должен забрать, сказал, что они должны стоять где-то позади и, слава Богу, там они и нашлись. Он остановился возле пяти баллонов муниципального размера с надписью БОЛЬНИЦА КР на их боках. Они стояли между другими баллонами, сворованными с почтового отделения и теми, на боках которых было написано МИЛЛ — СРЕДНЯЯ ШКОЛА.

— Мы должны забрать парочку этих, — сказал он Роджеру. — Принеси цепь, мы их зацепим. Ферни, а ты пойди, посмотри, закрыты ли двери лаборатории. Если нет, закрой, — протянул он ему связку ключей.

Ферни прекрасно обошёлся бы и без этой задачи, но он был послушным братом. Он отправился дальше по проходу между баллонами с пропаном. Баллоны заканчивались в десяти футах от дверей, а двери эти, увидел он с замиранием сердца, стояли полуоткрытыми. Позади себя он услышал лязг цепи, потом визжание лебёдки и низкий грохот первого баллона, который потянулся к машине. Эти звуки показались ему очень далёкими, особенно, когда он представил себе притаившегося по ту сторону дверей Мастера, красноглазого и совсем одуревшего. Да нет, обдолбанного, ещё и с ТЭС-9[309] в руке.

— Мастер, ты здесь, дружище? — позвал он.

Ответа не было. И, хотя он не имел для этого причин — сам, вероятно, был немного ошалевшим, если сделал это, — любопытство пересилило в нём страх, и Ферн толкнул своей палкой двери, открыв их настежь.

В лаборатории сиял флуоресцентный свет, но вообще эта часть склада «Царства Христового» выглядела пустой. Около двадцати варочных аппаратов — больших электрических печек, каждая подключённая к отдельному вытяжному вентилятору и баллону с пропаном — стояли отключёнными. Котлы, мензурки и дорогущие колбы аккуратно стояли на полках. Здесь плохо пахло (всегда так было, всегда и будет, подумал Ферн), но пол был заметен, и вообще не виделось никакого беспорядка. На одной стене висел календарь «Подержанных автомобилей Джима Ренни», все ещё развёрнутый на августе. «Наверное, этот уебан именно тогда потеряла связь с реальностью, — решил Ферн. — Просто уплыл». Он сделал несколько шагов вглубь лаборатории. Благодаря ней все они стали богачами, но ему она никогда не нравилась. Тутошний запах слишком напоминал ему препараторскую в подвале их похоронного бизнеса.

Один уголок был отгорожен тяжёлой стальной панелью. С дверцей посреди неё. Там, как было известно Ферну, хранился конечный продукт Мастера, достойный головокружительной длинной стеклянной трубки кристаллический метамфетамин, расфасованный не по галлоновым пакетикам, а в большие мешки для мусора «Гефти»[310]. Конечно, очень вставляющие кристаллы, и их много. Никакой торчок из тех, кто шляется по улицам Нью-Йорка или Лос-Анджелеса в поисках раскумарки, не способен был бы профинансировать такой запас. Когда этот уголок был полным, там хранилось достаточно товара, чтобы обеспечить им все Соединённые Штаты на несколько месяцев, а может, и на целый год.

«Зачем Большой Джим позволил ему вырабатывать так много? — удивлялся Ферн. — А мы зачем в это полезли?» Он не находил ответов на эти вопросы, кроме самого очевидного: потому что имели возможность. На них умопомрачительно подействовал гений Фила Буши в комбинации с дешёвыми китайскими ингредиентами. А ещё, таким образом, финансировалась корпорация РНГХ, которая занималась Божьим делом по всему Восточному побережью. Если у кого-то возникали какие-то вопросы, Большой Джим всегда указывал на это. Цитируя при этом святое писание: «Достоин работник своей награды» (Лук. 10:7) и «Не вяжи рот волу, который пашет» (1 Тем. 5:18).

Что касается волов, Ферн так никогда и не смог понять смысла этой цитаты.

— Мастер? — продвинулся он ещё немного глубже. — Дружище?

Ничего. Он посмотрел вверх, на длинные деревянные антресоли, которые шли по обеим сторонам здания. Там тоже кое-что хранилось, и содержимое этих картонных ящиков, вероятно, очень заинтересовало бы ФБР, вместе с Управлением контроля за лекарствами и питанием и Бюро контроля за табаком, алкоголем, огнестрельным оружием и взрывными веществами. Никто там не прятался, но Ферн заметил там кое-что новое: закреплённый большими скобами белый провод, который тянулся вдоль краёв обеих антресолей. Какой-то электрический шнур? А к чему он ведёт? Неужели этот упрямец установил дополнительные варочные аппараты? Однако Ферн ничего такого не заметил. Шнур был слишком толстым, чтобы питать какие-то обычные электроприборы, наподобие телевизора или ра…

— Ферн! — позвал Стюарт, заставив его вздрогнуть. — Если его там нет, иди сюда и помоги нам! Я хочу быстрее отсюда убраться! По телевизору говорили, что в выпуске новостей в шесть часов будет какое-то свежее сообщение, я хочу увидеть, что там они придумали!

«Они» — так все чаще в Честер Милле называли все и всех, кто находился в мире за пределами их города.