Норри сунула руку в карман и достала крышку от бутылки сока «Верифайн».
— Используем вместо пепельницы. Индейский ритуал курения — это хорошо, но я не хочу сжечь мост Мира. — Норри закрыла глаза. Губы пришли в движение. Сигарета оставалась между пальцами, столбик пепла увеличивался в размерах.
Бенни посмотрел на Джо, пожал плечами, тоже закрыл глаза.
— Небесный пехотинец Джо, услышь молитву смиренного новобранца Дрейка…
Норри пнула его, не открывая глаз.
Джо встал (голова кружилась, но не так чтобы очень, и второй раз он решил затянуться стоя) и прошел мимо велосипедов к концу моста, выходящего на городскую площадь.
— Ты куда? — спросила Норри, по-прежнему с закрытыми глазами.
— Мне молится лучше, когда я смотрю на природу. — Но на самом деле Джо хотелось глотнуть свежего воздуха. Причина крылась не в табачном дыме, чей аромат ему даже нравился. Но на крытом мосту хватало других запахов: гниющей пищи, разлитого пива, чего-то кисло-химического — наверное, этот запах поднимался от протекавшего под ними Престил-Стрим (Шеф сказал бы ему, что это тот запах, который он мог бы полюбить).
Но даже снаружи воздух свежестью не отличался. Складывалось ощущение, что его уже использовали, и Джо вспомнилась прошлогодняя поездка в Нью-Йорк. Примерно так же воздух пах и в подземке, особенно вечером, когда люди в переполненных поездах возвращались домой.
Он стряхнул пепел в ладонь. А когда сдувал его, заметил Бренду Перкинс, поднимающуюся на холм.
Мгновением позже рука коснулась его плеча. Слишком легкая и маленькая, чтобы принадлежать Бенни.
— Это кто? — спросила Норри.
— Лицо знаю, имя — нет.
К ним присоединился Бенни:
— Это миссис Перкинс. Вдова шерифа.
Норри ткнула его локтем:
— Начальника полиции, дундук.
Бенни пожал плечами:
— Какая разница?
Они наблюдали за ней, потому что больше наблюдать было не за кем. Остальные горожане отправились в супермаркет, вероятно, принимать участие в крупнейшем в мире сражении за продукты. Трое подростков провели разведку, но к полю боя не приближались: их не пришлось уговаривать держаться подальше, учитывая ценность прибора, который им вручили.
Бренда перешла Главную улицу, свернула на Престил-стрит. Остановилась у дома Маккейнов, прошла дальше к дому Андреа Гриннел.
— Пошли, — предложил Бенни.
— Мы не можем пойти, пока она не ушла, — возразила Норри.
Бенни пожал плечами:
— Большое дело. Если она и увидит нас, мы всего лишь трое подростков, болтающихся на городской площади. И знаете что? Она, возможно, не заметит нас, даже если посмотрит в упор. Взрослые
— Или не курят, — добавила Норри. Они посмотрели на дымящиеся сигареты.
Джо указал на корзинку, закрепленную на руле «швинна хай плейнс», велосипеда Бенни:
— У них также есть особенность видеть детей, которые что-то делают с дорогими приборами, принадлежащими городу.
Норри сунула сигарету в уголок рта, мгновенно став потрясающе крутой, потрясающе красивой, потрясающе взрослой.
Подростки продолжили наблюдение. Теперь жена начальника полиции разговаривала с миссис Гриннел. Несколькими секундами позже та буквально захлопнула дверь перед носом своей гостьи.
— Вау, как грубо, — покачал головой Бенни. — Неделю оставаться в школе после занятий. — Джо и Норри рассмеялись.
Миссис Перкинс еще постояла перед закрытой дверью, словно в недоумении, потом спустилась по ступенькам с крыльца, и все трое инстинктивно подались назад, в тень крытого моста. В итоге потеряли из виду миссис Перкинс, но Джо тут же нашел подходящую щель в боковой стене.
— Возвращается на Главную, — доложил он. — Ага, поднимается по холму… снова пересекает Главную.
Бенни сунул ему под нос воображаемый микрофон:
— Начинаем съемку.
Джо его проигнорировал.
— Теперь она поворачивает на мою улицу. — Он повернулся к Бенни и Норри: — Думаете, она идет к моей маме?
— Чувак, Фабричная улица — это четыре квартала, — заметил Бенни. — Какова вероятность?
Джо ощутил облегчение, хотя и не представлял себе причину, по которой визит миссис Перкинс мог принести что-то плохое. Но после того, как отец остался за Куполом, мать сильно расстроилась и теперь волновалась по любому поводу. Она практически запретила ему участвовать в этой экспедиции. Спасибо миз Шамуэй, та ее отговорила, заявив, что, по мнению Дейла Барбары, никто не справится с этим заданием лучше Джо (Джо — Бенни и Норри тоже — предпочитали называть порученное им дело миссией).
«Миссис Макклэтчи, — сказала Джулия, — если кто и сможет пустить прибор в дело, так это ваш сын. Барби уверен в Джо. И это очень важно».
Конечно же, настроение Джо от такой характеристики поднялось, но одного взгляда на мать — встревоженную, осунувшуюся — хватило, чтобы оно вновь упало. Не прошло и трех дней после появления Купола, а она уже похудела. И у него щемило сердце, когда он видел, как мать держит фотографию отца. Словно думала, что он умер, а не сидит в уютном мотеле, пьет пиво и смотрит Эйч-би-оу.[124]
Впрочем, она согласилась с Джулией Шамуэй.