Под Куполом

— Метамфетамин, который ты производишь, — терпеливо объяснила Бренда. — Насколько мне известно из записей Гови, именно его твоими стараниями изготовляют в больших количествах. «В объемах, потрясающих воображение», так он написал. Для этого требуется много пропана.

Едва перейдя к делу, она почувствовала, как исчезла внутренняя дрожь. Бренда даже получала удовольствие, наблюдая, как краска заливает сначала щеки, а потом лоб Большого Джима.

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь. Думаю, твоя утрата… — Он вздохнул, раскинул руки с короткими, толстыми пальцами. — Пойдем в дом. Обсудим это, и, думаю, я сумею развеять твои подозрения.

Бренда улыбнулась. Сам факт, что она могла улыбаться, стал для Бренды откровением, и Гови наверняка одобряет это, наблюдая за ней — откуда-то. А также призывает к осторожности. Этому совету она намеревалась последовать.

На лужайке перед домом Ренни среди опавших листьев стояли два складных кресла.

— Давай поговорим здесь. — Она указала на лужайку.

— Я предпочитаю обсуждать дела в доме.

— Ты бы предпочел увидеть свою фотографию на первой странице «Демократа»? Потому что я могу это устроить.

Большой Джим дернулся, словно она ударила его, и на мгновение Бренда увидела ненависть в маленьких, глубоко посаженных, свинячьих глазках.

— Герцог никогда не любил меня, и, полагаю, это естественно, что его отношение ко мне передалось и…

— Его имя — Гови!

Большой Джим раскинул руки, как бы говоря, что для некоторых женщин логика — пустой звук, и повел ее к креслам, стоящим лицом к Фабричной улице.

Бренда Перкинс говорила почти полчаса, с каждым словом становясь все хладнокровнее и злее. Лаборатория по производству мета, в создании которой участвовал Энди Сандерс и, почти наверняка, Лестер Коггинс. Масштабы производства. Примерное местоположение. Оптовые покупатели среднего звена, которые согласились стать свидетелями обвинения в обмен на освобождение от уголовного преследования. Разрастание производства до таких размеров, что местный фармацевт более не мог покупать в Штатах необходимые ингредиенты, не вызывая подозрений, что привело к необходимости импорта.

— В город эти компоненты привозили на грузовиках с надписью на борту «Гидеоновское библейское общество». Комментарий Гови: «Очень уж умно».

Большой Джим сидел, глядя на тихую улицу, на которой находились только жилые дома. Бренда чувствовала кипящие в нем ярость и ненависть. Словно тепло поднималось над подогреваемым блюдом.

— Ты не сможешь этого доказать, — наконец изрек он.

— Мне не будет нужды что-то доказывать, если материалы Гови появятся в «Демократе». У нас не обычное судебное разбирательство, и если кто-то и способен это уяснить, то именно ты.

Он махнул рукой.

— Да, конечно, у Гови что-то есть, но мое имя нигде не упоминается.

— Оно упомянуто в документах «Таун венчурс». — И Большой Джим дернулся, будто она ударила его кулаком в висок. — «Таун венчурс корпорейшн», зарегистрированной в Карсон-Сити. Из Невады денежный след ведет в Чунцин, фармацевтическую столицу Китайской Народной Республики. — Она улыбнулась. — Ты считал себя умником, да? Большим умником?

— Где документы?

— Распечатку этим утром я оставила Джулии. — Упоминать Андреа она не собиралась ни при каких обстоятельствах, поскольку опасалась, что Ренни или Энди Сандерс каким-то образом сумеют заткнуть Гриннел рот. И решила, что Большой Джим станет более сговорчивым, узнав, что материалы расследования Гови уже у издателя местной газеты.

— Другие копии есть?

— А как ты думаешь?

Он задумался, потом ответил:

— Я держал все вне города.

Бренда промолчала.

— Я старался на благо города.

— Ты многое сделал на благо города, Джим. Поэтому канализационная система у нас та же, что и в тысяча девятьсот шестидесятом году, Честерский пруд грязный, деловой район разрушается. — Она сидела с прямой спиной, взявшись руками за подлокотники кресла. — Ты — гребаный самодовольный червяк!

— Чего ты хочешь? — Он по-прежнему смотрел на пустую улицу. На виске пульсировала крупная вена.

— Ты должен объявить о своей отставке. Барби возьмет на себя управление городом, согласно президентскому…

— Я никогда не уступлю свое место этому ёханому бабаю. — Он повернулся к ней. Улыбаясь. Пугающей улыбкой. — Ты ничего не оставила Джулии, потому что та в супермаркете, наблюдает за продуктовым сражением. Ты, возможно, где-то и спрятала компьютер с файлами Герцога, но копии никому не оставила. Ты пыталась зайти к Ромми, потом к Джулии, после чего пришла сюда! Я видел, как ты поднималась по холму к городской площади.

— Я оставила! Оставила. — А если бы она сказала — кому? Только подставила бы Андреа. Бренда начала подниматься с кресла: — Выбор за тобой. А теперь я ухожу.

— Твоя вторая ошибка: ты решила, что на улице тебе ничего не грозит. Но это пустынная улица. — Голос звучал совсем по-доброму, и когда Ренни коснулся руки Бренды, она спокойно повернулась к нему. Большой Джим с обеих сторон сжал ее лицо. И повернул.