Под крылом судьбы

– Почему ты своевременно не предупредил меня? – восклицал он. – Вопрос обсуждается в верхах!

– У них приписки, я смогу элементарно это доказать, – отвечал я, но мои слова не производили на Антона никакого впечатления.

– Это уже неважно. Посмотрим, что можно сделать. Не вмешивайся, а то испортишь все окончательно.

– Но я обязан проинформировать правительство о приписках.

– И вызовешь волну проверок, – издевательски съязвил Антон, – и в том числе комитетчиков. Нет уж, предоставь это расхлебывать мне.

Наш разговор оставил неприятный осадок в моей душе – не люблю оставаться в стороне, когда дело касается моего бизнеса, – и я решил посоветоваться с Евгением Ильичом.

– Возможно, Антон прав. – Дядя Женя сомневался не меньше меня. – Надо быть осторожнее. Отель – лакомый кусочек для многих.

– Что же мне делать? – спросил я.

– Ждать, больше нам с тобой ничего не остается, и надеяться на Антона.

– Мне это не нравится.

– Не бери в голову, Антон знает свое дело. Давай закончим наш разговор, тороплюсь. Мы, старики, иногда собираемся – пообщаться.

Дядя Женя, как всегда, прав. Надо понаблюдать за дальнейшим развитием событий. И что там за старики такие?

РИМА. Деловые

Мы живем собственными представлениями о жизни, о кипящих в ней страстях, раздаем «объективные» оценки людям и событиям, принимаем «единственно верные» решения, а в неудачах обвиняем кого угодно, только не себя. Ничто не способно изменить наши «правильные» представления о себе и окружающем нас мире. «Это должно быть так, и ни в коем случае не иначе!» И вдруг, попадая в совершенно новые условия, где действуют иные правила, другие ограничения, противоположные принципы, поначалу ощущаем себя в полной растерянности. И только по прошествии необходимого количества времени начинаем понимать, что это другая жизнь, другие люди.

Я окунулась в новый для меня мир деловых отношений, где вымогательство стало естественным проявлением. Обман и даже откровенную ложь здесь почему-то называют «бизнес-планом». Умение воровать – искусством, лесть – талантом общения, жестокость – принципом. Но есть и другое: отчаяние, одержимость, смелость, риск, радость победы, горечь поражения, неожиданная помощь, плечо друга. Не самые плохие эпитеты, не находите? В моей вчерашней жизни они были не востребованы.

Магазин начал работать, а я училась быть бизнесменом – точнее, бизнес-вумен; тьфу, просто деловой женщиной. Я поняла, чем отличается цена от себестоимости, «нал» от «безнала», а прибыль от навара. Последнее словечко вы не найдете ни в одном экономическом словаре, но без него нет и бизнеса.

Вначале, конечно, не все было гладко. Я постоянно находилась в режиме «истерической нервозности» (такое словосочетание специально для меня придумал Антон). Но суровый дядька Михалыч, присланный Олегом, своим непоколебимым спокойствием внушал уверенность в своих силах.

Началось с того, что строительная компания, нанятая для ремонта помещения и, естественно, получившая значительный аванс, разнесла ненужные мне перегородки, отодрала вышедшие из моды стеновые панели, разобрала крыльцо, а затем неожиданно приостановила работы. Шеф строителей с подозрительным именем Ермак ежедневно уверял меня, что в ближайшие дни они развернут все необходимые работы. Так прошел месяц. Выслушав мои жалобы, Михалыч, не говоря ни слова, уехал. А через пару дней примчался перепуганный шеф строителей и слезно умолял «приостановить санкции». Я смутно догадывалась о принятых Михалычем мерах…

Открытие магазина было омрачено неожиданным визитом сразу четырех представителей проверяющих органов: пожарный, налоговик, участковый милиционер и почему-то эколог. Они предложили «договориться».

– Поймите, хозяйка, – от имени всех говорил участковый, – это наша территория и в наших общих интересах жить дружно, взаимовыгодно.

– Дайте хотя бы начать, даже не знаю, сколько будет зарабатывать магазин, – попыталась я схитрить.

– Но чтобы начать, – ответил мне пожарный, – необходимо привести помещения вашего магазина в соответствие с нормами противопожарной безопасности.

Михалыч почему-то повез меня в прокуратуру.

– Вот, знакомься, – сказал он, обращаясь к прокурору, – и сделай так, чтобы все проверки магазина осуществлялись только с твоего разрешения. И скажи, что и сколько надо сделать, чтобы этого разрешения не было?

– Ты же знаешь, Михалыч, зачем спрашиваешь? – вальяжно ответил прокурор, нежно похлопывая себя по расплывшемуся на все кресло животу.

– Здесь особый случай. – Михалыч даже бровью не повел.

– Магазин как магазин. Не первый и не последний.

– Ты хотя бы бумаги посмотри. – В его голосе послышался упрек, а это для собеседника тревожный симптом, я уже стала разбираться в тонкостях «делового» стиля общения.

Прокурор неторопливо надел очки, лениво взял в руки мои учредительные документы.

– Что-то мне фамилия ваша знакома! – Липкий взгляд поверх очков. – А вы случайно Антону Савельевичу не родственница?

Я молча кивнула – было противно. Его лицо озарила улыбка.