Под "крылом" Феникса

Джучибер перепрыгнул через упавшее тело и полез вверх. Концом совни он ткнул в чьё-то показавшееся из-за вершины завала перекошенное от страха лицо. Рядом с коттером с длинным мечом в руке карабкался Гилтаг. Сотник двигался с такой лёгкостью, словно он был облачён в лёгкое одеяние, а не в тяжёлые доспехи.

За завалом имперцев встретили мечи и копья гиньцев. Их было не более восьми десятков. Почти все они были кулбусами и только несколько человек из их числа выделялись своим оружием и доспехами. Это были гиньские кливуты. И те, и другие храбро вступили в рукопашную с имперскими наёмниками.

Гилтаг справедливо рассчитывал, что остальные поддержат наступательный порыв его воинов. Однако он не мог знать, что позади них гиньцы столкнули со склонов гружённые камнями телеги и отрезали его отряд от основной колонны. Ни Гилтаг, ни его люди не подозревали, что оказались в кольце.

На помощь к гиньцам подходили воины, до того скрывавшиеся среди зарослей. Джучибер первым заметил, что врагов не становится меньше. Казалось, что они оживают и снова бросаются в бой. А вот имперцев становилось всё меньше, их ряды постепенно таяли.

Несмотря на разницу в вооружении и в умении владеть оружием, кулбусам удавалось то тут, то там, свалить очередного противника. Правда, за это они платили высокую цену – на каждого убитого имперца приходилось три-четыре гиньца. Вся дорога была завалена трупами, камни стали скользкими от крови.

– К их приходить подмога! – перекрывая шум схватки, по-ченжерски прокричал Джучибер Гилтагу. Сотник согласно кивнул в ответ. Он уже и сам догадался, что дело не чисто.

– Вперёд! Только вперёд! – заревел Гилтаг.– Не останавливайтесь, сучьи дети!

Несмотря на всю бессмысленность этого приказа в нём заключалось их единственное спасение. Всё, что нужно было, чтобы уцелеть – это прорваться сквозь ряды неприятеля. Гиньцы тоже понимали это, но только для них прорыв означал, что в этом случае погибнут они, а не имперцы. Поэтому схватка закипела ещё отчаяннее, ещё яростнее.

Могучий, закованный с ног до головы в броню Гилтаг, с лёгкостью прорубался сквозь ряды врагов. Там, где он проходил, оставались лишь окровавленные трупы. Двое гиньских кливутов попробовали было остановить его продвижение, но тут же свалились под ударами двуручного меча. Джучибер вместе с четырьмя товарищами двигался следом за сотником.

Им казалось, что вот-вот ещё немного, и они вырвутся из ловушки. Гилтаг, зарубивший ещё одного стоящего на его пути врага, издал торжествующий рёв, больше похожий на рычание снежного барса. Он замахнулся мечом на следующего противника, и в то же мгновение выпущенная одним из кулбусов стрела, пройдя в щель между пластинами панциря, пробила кольчугу и до половины вошла в тело.

Любого другого такая рана свалила бы с ног, но сотник лишь слегка покачнулся. Его меч с прежней стремительностью обрушился на избранную его хозяином жертву, и голова ещё одного кулбуса покатилась на обочину.

Джучибер заметил стрелка, прятавшегося за спинами своих товарищей. Он извернулся, уходя от встречи с жалом вражеского копья, и схватившись за самый конец древка своей совни, с силой выбросил её в просвет между щитами. Гладкое бамбуковое древко скользнуло по ладони следом за устремившимся к цели наконечником.

Гиньский лучник, уверенный в том, что его не достанут, слишком поздно заметил смерть, летящую ему прямо в лицо. Он не усел ни вскрикнуть, ни отшатнуться – закалённое жало совни с лёгкостью пробило лоб.

Коттер, сжав ладонь, потянул древко на себя, возвращая оружие и одновременно отступая сам. Выпрямившись, он быстро обежал глазами место схватки. Имперцев осталось не более десятка, а из копейщиков уцелел лишь он один. Рядом с ним дрался незнакомый щитоносец, который по привычке старался держаться впереди Джучибера и прикрыть своим щитом коттера. У него из-под шлема на лоб сбегала тоненькая струйка крови.

Гилтаг, получивший ещё одну рану в правое бедро уже не пробивался вперёд. Сотник стоял на одном месте, отражая многочисленные удары, направленные на него со всех сторон. Часть чешуек его доспеха были сорваны, кожаная основа панциря болталась лохмотьями, а на шлеме виднелась свежая вмятина. Но несмотря ни на что он продолжал сражаться.

Джучибер почувствовал, как что-то тяжёлое навалилось на него сзади. Он мгновенно обернулся и отпрыгнул в сторону. Это было тело одного из бойцов, прикрывавших остальных со спины, отброшенное ударом копья на коттера. Если бы тот не принял этот удар на себя, то сейчас Джучибер был бы уже мёртв. Коттер взмахнул совней и убивший ратника гиньский кулбус упал на землю, зажимая руками распоротый живот, из которого вываливались внутренности.

Покончив с ним, Джучибер с удивлением обнаружил, что рядом с ним никого нет. Щитоносец, что бился подле него, неподвижно лежал на земле, прикрывшись своим щитом, из-под которого растекалась лужа крови. Рядом валялись тела трёх кулбусов.