Под крылом дракона

– Будешь спать в моей комнате, так как мест у нас очень мало… – тем временем сообщила Торирэль. Олоримэ кивнула, проходя вслед за ней комнату насквозь. – Итак, платье, – сказала эльфийка, зажигая свечу у начала лестницы. – Свадьба – это уникальное действо. Это, как ты знаешь, не только соединение двух любящих сердец, но и соединение магий. Отныне они будут расти вместе. И неудачи, и успехи каждого будут ложиться на обоих в равной мере. Моя внутренняя магия не может этого не чувствовать. Она прекрасно знает, к чему я готовлюсь. И стихия, благословившая нас на Лиоле, делает своеобразный подарок к свадьбе. Первый и единственный раз она совершает действие по собственной воле, никем не управляемая. Стихия создает платье на своей основе.

Олоримэ неопределенно улыбнулась и ничего не произнесла. Торирэль, привыкшая к сдержанности сестры, спокойно продолжала объяснять:

– Моя родная стихия – Вода. Смею предположить, что платье она сделает голубого или синего цвета из ткани, которая при движении будет напоминать накатывающие друг на друга волны. Такой ткани, конечно же, в природе не существует – это принявшая необычный вид стихия Воды. Платье всегда делается в самый день свадьбы. Не беспокойся! – покачала головой эльфийка. – Оно не опоздает.

– А потом оно останется у тебя? – наконец, позволила себе спросить Олоримэ.

– Да. Стихия раз и навсегда приняла эту форму, – улыбнулась Торирэль, открывая дверь.

Девушки вошли в комнату. Тори поставила свечу на маленький прикроватный столик. Комнатка была небольшая, и большую часть в ней занимала широкая кровать с балдахином.

– У нас есть пара часов, чтобы отдохнуть, – развела руками Торирэль. – Советую начать как можно скорее!

***

– Счастья новому дому! – в который раз за сегодня прозвучали эти слова, и золотой эль заблестел на солнце в глубоких чашах.

Олоримэ сделала маленький глоток и отставила бокал. Торирэль не ошиблась, предсказывая своему платью цвет воды. Оно действительно было насыщенно-голубым внизу, а поднимаясь всё выше, светлело и светлело. Это напоминало картину океана в разрезе – от дна до поверхности. Чем больше глубина, тем темнее. Платье не блистало яркими украшениями и вышивками, но было очень изысканным в своей простоте. На голове невесты красовалась диадема, из-под которой водопадом спускались распущенные темно-каштановые волосы под почти прозрачной голубоватой фатой, напоминающей пену у прибоя.

Взгляд Олоримэ периодически мутнел, и она едва заметно недовольно передергивала плечами, но отказать Эвелирис в удовольствии посмотреть на торжество не могла…

– Как же это прекрасно! – широко раскрыв глаза от восхищения, произнесла Сенеренталь, глядя на рисунок Эвелирис. Эльфийка быстрыми штрихами передавала на бумаге образ невесты, на которую смотрела только что глазами Олоримэ. – Подумать только – платье, созданное самой магией! Это что-то невероятное!

Эвелирис откинулась на спинку стула и пододвинула изображение ближе к подруге. Сенеренталь взяла картинку в руки и блаженно улыбнулась.

– Даже представить себе не могу, когда у меня будет такое счастье… – вдруг тихо прошептала она. – Только начинаю представлять, и словно сердце останавливается, таким это кажется невероятным и… – девушка не договорила и, глубоко вздохнув, быстро положила рисунок на стол и отвела взгляд в окно.

Эвелирис внимательно смотрела на подругу.

– Такое ощущение, что я не доживу до этого! – вдруг сказала она. Эвелирис вздрогнула, услышав эти слова. – О, Создатель, как же хочется любить кого-то! Эвель, расскажи, как это?

Эльфийка в замешательстве смотрела на Сенеренталь.

– Всему свое время, Сенери… – сказала она, наконец, положив руку ей на плечо. – Помнишь, Тарья рассказывала, как встретилась с Элиором? Ему было сто семьдесят три, когда он приехал в Фиела-тону, чтобы отобрать для обучения себе ясновидящих. Он ждал свою любовь сто семьдесят три года, а тебе только двадцать четыре… Да он, может быть, ещё не родился! Здесь же нет никаких общих правил и закономерностей!

– Я знаю, Эвелирис, – улыбнулась Сенеренталь. – Это я знаю. Я не знаю только, как это. Поэтому прошу – расскажи!

Эвелирис опустила голову, вспомнив, как Олоримэ ночью тоже просила у своей двоюродной сестры рассказать, и та не смогла.

– Представь, словно ты находишь существо, которое как будто давно знал и всё искал и искал встречи с ним… – начала она, собравшись с мыслями.