Читаем Под крылом доктора Фрейда полностью

Альфия вспомнила кое-что из своей студенческой жизни и то, как пялилась на Димины джинсы полтора месяца назад (тогда она, пожалуй, согласилась бы и на рояле), хмыкнула и призвала Нинель к терпимости.

По поводу Насти она действительно Сурину ничего не говорила. Каждый раз, выпуская Полежаеву из отсека для больных, Нинель морщилась, но, выполняя наказ заведующей, тоже молчала. Дима сначала с опасением ждал какого-нибудь разговора на эту тему и поэтому нервничал, но разговора не было, и он постепенно стал успокаиваться. Ему казалось ужасным, что девушка, которую он полюбил, должна жить на положении заложницы. «Я должен сделать все, чтобы она выбралась отсюда!» — много раз повторял он себе, но каждый раз Альфия в ответ на его просьбы выписать Настю делала «ужасные» глаза.

— Ты же не хочешь, что б ей стало хуже?

«Почему хуже?» — про себя недоумевал он, но после аппендицита не смел возражать.

Правда, ему пока самому с Настей было спокойней в больнице. Им никто не мешал наслаждаться любовью. Как было чудесно, сидя в крохотном кабинетике, заполнять истории болезни или просто, навалившись грудью на подоконник, вместе с Настей смотреть на темные кусты и лопухи под окном и мечтать о тех счастливых временах, когда Альфия все-таки выпишет ее из больницы! Тогда они поселятся в общежитии, он будет работать, а Настя — готовить еду и ждать его к обеду. Дальше этих простых представлений Димины мысли не заходили. Насте же вовсе не хотелось готовить обеды и вообще заниматься хозяйством, поэтому она тоже не заикалась о скорейшей выписке. И ждала родителей.

Дима постепенно стал забывать о хирургии, и Настино присутствие, как ему казалось, сыграло в этом немалую роль. Особенно приятными оказались дежурства. Дежурил он много — Старый Лев не обманул, разрешил дежурить не в отделении, а на дому, в общежитии. Как восхитительно было пробираться с Настей по темным поселковым улицам, таясь и давясь от смеха! Готовить на плитке немудреную пищу, гонять чаи, хохотать уже вслух, не боясь, что их кто-нибудь услышит, — соседняя комната в квартире так и оставалась свободной. И, наконец, предаваться любви на узкой кровати, каждую минуту прислушиваясь к тишине. Вызовут — не вызовут? И это ожидание, и наслаждение поверхностным совместным сном делали счастье еще острее.

Альфия все знала об этих походах. Она также предполагала, что Старый Лев, узнай он обо всем, ни ее, ни молодого доктора за это по головке не погладил бы. Но за Диму она вообще-то не отвечала: главврач сам присватал его к ней в отделение, не разобравшись, что это за человек. А за себя Альфия была спокойна. «Быть смешной? Ну нет. Этого еще не хватало!» И Альфия, ревниво и скрупулезно отслеживая через Нинель все Настины перемещения, находила в себе силы молчать.

Но сейчас она постучала в дверь кабинетика весьма настойчиво.

Ей пришлось подождать. «Конечно, — думала Альфия, — в теории все проще. А когда ты стоишь под дверью, за которой тот, кто тебе нравится, занимается любовью с другой женщиной, — тут можно сойти с ума». Когда Дима открыл, она уже готова была сломать эту дверь.

Альфия вошла. Вопреки ожиданиям, пара не занималась любовью. Молодые люди завтракали, что, по мнению Альфии, было одно и то же. «Все равно вместе, все равно близки», — с неприязнью подумала она. Запах яичницы, поджаренной на сливочном масле, ломти хлеба и выпачканный желтком Настин рот убедили Альфию, что любовь никуда не исчезла.

— В таком маленьком помещении нельзя включать электроплитку с открытой спиралью. Пожарники запрещают, — скрипуче от сдерживаемого гнева проговорила она.

— Я сегодня не успел позавтракать, — извиняющимся тоном пробормотал Дмитрий.

Настя, украшенная венком из последних васильков, как сидела в кресле, поджав под себя ногу, так и осталась сидеть, тыча одним пальцем в Димин ноутбук.

— С вещами на выход! — скомандовала ей Альфия. — Да и вам тоже, Дмитрий Ильич, придется прервать ваш восхитительный завтрак.

— А что такое? — Он почувствовал ее тон и мгновенно взъерошился.

— Ничего особенного. Должна вам сообщить, что приехали родители Полежаевой. Вам, как лечащему врачу, и карты в руки. Вы уж, пожалуйста, сами с ними разговаривайте.

Настино лицо исказила ненависть. Она и ждала, и боялась приезда родителей.

— Я не хочу их видеть. Мать уже засунула меня в больницу. Так почему бы ей хотя бы здесь не оставить меня в покое?

Альфия не удостоила ее ответом.

Дима сказал:

— Настя, иди в палату. Когда нужно будет, я тебя позову.

Альфия уже хотела выйти, но обернулась.

— Я думаю, они захотят сначала повидать дочь, а потом уже поговорить с вами, Дмитрий Ильич.

— Я разберусь.

Альфия мысленно усмехнулась. «Какие они, мужики, все-таки самоуверенные. „С тем разберусь, с этим разберусь…“ А нет у него в башке, что за связь с девчонкой-пациенткой, хоть и совершеннолетней, могут так натрескать, что и костей не соберешь, и без работы на всю жизнь останешься?!»

Она ушла, а Дима подумал: «Ну, вот и все. Приехали». И тут же решил: «Какой же я врач, если не смогу их убедить в своем мнении!»

Перейти на страницу:

Все книги серии Врачи – о врачах и пациентах

Похожие книги

Измена. Я от тебя ухожу
Измена. Я от тебя ухожу

- Милый! Наконец-то ты приехал! Эта старая кляча чуть не угробила нас с малышом!Я хотела в очередной раз возмутиться и потребовать, чтобы меня не называли старой, но застыла.К молоденькой блондинке, чья машина пострадала в небольшом ДТП по моей вине, размашистым шагом направлялся… мой муж.- Я всё улажу, моя девочка… Где она?Вцепившись в пальцы дочери, я ждала момента, когда блондинка укажет на меня. Муж повернулся резко, в глазах его вспыхнула злость, которая сразу сменилась оторопью.Я крепче сжала руку дочки и шепнула:- Уходим, Малинка… Бежим…Возвращаясь утром от врача, который ошарашил тем, что жду ребёнка, я совсем не ждала, что попаду в небольшую аварию. И уж полнейшим сюрпризом стал тот факт, что за рулём второй машины сидела… беременная любовница моего мужа.От автора: все дети в романе точно останутся живы :)

Полина Рей

Современные любовные романы / Романы про измену