Под крыльями Босфор

Да нет, все я правильно сделал! Почему? Да потому! Вряд ли за мной следили полицейские или жандармские чины. Это кто-то другой. Кто? Революционеры? А эти-то тут с какого боку могли оказаться? Дорогу я им нигде явно не переходил… Если только каким-то образом моя информация о положении на Николаевских верфях могла на сторону уйти? Запросто. Если учесть то, что мне совсем недавно рассказывал Джунковский, то у революционеров точно ко мне появились претензии. А я знаю, как они обычно предъявляют эти претензии. Обычно в виде револьверного свинца или брошенной под ноги бомбы. Для бомбы я явно положением не вышел, а вот для револьверного выстрела или удара ножом в спину запросто…

М-да, придется день-другой посидеть на аэродроме. Если это полиция, то они и там меня прекрасно найдут. А если нет, то… А не знаю, что то! Как бы мне отсюда убраться поскорее? Ну какого черта нужно держать в тылу такой самолет? Особенно в то время, когда он так нужен на фронте?

К вечеру вокруг меня собрался весь экипаж. К счастью, все здесь, и все почти трезвые, никто не загулял, не попался в цепкие руки комендантских патрулей. Маяковский сияет, как восходящее солнце – отправил остатки своих работ в столичные издательства. Игнат с Семеном конфузятся за утерю командира. Пришлось рассказать, почему она произошла, эта утеря. Впечатлились и насторожились, пришли к таким же точно выводам, что и я сам. Отныне все выходы «в люди» только вместе!

Покосился на них. Ишь, рвение проявляют. А сами, зуб даю, наверняка обрадовались нежданной свободе! Потому как запах свежего спиртового выхлопа от них даже до меня доносится. Ладно, пусть их. Пока вылета не ожидается, вроде бы.

И тут же сам себя оборвал. Что это я их оправдывать принялся? От радости, что у меня сегодня все хорошо закончилось? Так ничего на самом деле не закончилось. И вылет у нас может состояться в любое время! Сейчас ничего не стану говорить, а вот завтра все выскажу! Ишь, расслабиться они решили! Я тут от слежки ухожу, на извозчика трачусь, прогулку по городу, в конце концов, прекращаю, а они этим беззастенчиво пользуются! Пиво хлещут! И ладно бы мне в клювике принесли, так ведь нет! Даже не подумали о командире! Шучу, конечно, но завтра отыграюсь на них за свой испорченный сегодняшний день…

К вечеру казаки решили загладить свою вину – притащили откуда-то несколько удочек, и мы почти всем экипажем, за исключением инженера и штурмана, отправились вслед за ними на вечернюю зорьку. Спустились вниз по склону, устроились на огромных валунах, начали медитировать на поплавки.

К вечеру море успокоилось, волна слабая – о камень бессильно шлепает, водорослями шевелит, журчит тихонько, словно что-то на ухо шепчет. Хорошо! Пользоваться нужно прекрасной погодой. Вдруг какой шторм налетит?

Поймать мы почти ничего не поймали. Пара каких-то мелких серебристых рыбешек не в счет. Поймали, да и отпустили. А куда их? Была бы хорошая добыча – можно было бы и ушицу сварить, а так… Но отдохнули прекрасно! Даже про людей в котелках на какое-то время забыл…

На следующий день сияющий Маяковский притащил в ангар кучу газет со своими заметками, рисунками, фотографиями и стихотворениями. Похоже, первая его корреспонденция дошла наконец-то до столицы. А я принял самостоятельное решение отправиться в Ливадию и настоять на встрече с Джунковским. Нужно же мне выяснить все о вчерашних преследователях? Если это инициатива местного жандармского отделения (в чем я все-таки сильно сомневаюсь), пусть объяснит причину, а если это дело революционеров – тоже пусть срочно разбирается.

А к вечеру нас наконец-то решили вернуть в Константинополь. Оказывается, никому мы здесь не нужны. Ни Ставке, ни Николаю. Первые просто не знают, что делать с одним самолетом, а второму после воссоединения с семьей уже никуда не хочется лететь. А как же Кавказский фронт? Нет, тем более нужно завтра в Ливадию, к Джунковскому…

Глава 6

До полуночи не спал, все обдумывал, перебирал – нужно мне или не нужно завтра куда-то мчаться. В конце концов, так решил: пусть все идет, как идет, своим, стало быть, путем. Зачем пытаться объять необъятное, если оно по всем известным мне законам ну никак не может быть объято? Сколько можно лбом об стену биться? И ладно бы лоб чужой был, а то ведь свой.

Вот как только принял это решение, так сразу и уснул. И прекрасно проспал до утра. А ехать в Ливадию так и так не понадобилось… Прав я оказался в своих ночных выводах.

Команда на вылет у нас уже имелась, поэтому поднялись рано утром, затягивать не стали. Народ после всего того, что положено проделать после подъема, включая и завтрак, отправился готовить самолет к вылету, а я задержался в ангаре, переоделся в комбинезон и постарался как можно более аккуратно уложить мундир. В самолете на плечики повешу, чтобы не помялся.