Под каменным небом. В глубинах пещер. Том IV

— Человек вне коллектива — не человек! Я тоже лазил, «как Кастере», и внутренне этим гордился... Пытался даже доказать самому себе «право на одиночество»: во время войны сгорел мой дом... Сгорели... жена и дети... Это... опалило мне душу! Я стал сторониться других... Могу только сказать в оправдание, что спелеология, которой я занимаюсь, — наука немногих и спорт одиночек... Тем более приятно встретиться здесь, на такой необычной «туристской тропе», с молодым коллективом. В вашем обществе я помолодею… Принимайте меня... в следопыты! Согласны? Рекомендую еще одного! Чем не следопыт? Впервые в пещере и сумел пройти по следам...

— Заявление в письменной или устной форме? В устной? Я с дорогой душой! Сначала, правда, ругал пещера. Теперь вижу, замечательное дело... Приезжайте в Армению, милости просим! У нас пещер много-много, только я не ходил, дурак был. Эх, какой дурак!

Пятеро рук сплетаются в братском пожатии. Взглянув на дневник, Петров продолжает:

— «Победитель»... Он просто не знал, что по-русски «Ника» значит изнанка, выворотная сторона. Тот, кто отходит от коллектива, может лишь никнуть, клониться к земле... Но мы выполним твое завещание, Болтин: обнародуем этот дневник... Безопасность движения должна стоять в туризме выше всего... Незачем и в нашу эпоху приносить каменным молохам человеческие жертвы...

— У нас так говорят в народе, — вставил Ваган: — «Человек, у которого много друзей, широк, как степь; человек, у которого нет друзей, узок, как ладонь»!

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Остается сказать немногое. Открытия, сделанные в Красных пещерах, взволновали не только туристов. Урочище Кизил-коба стало излюбленным местом многих ученых и классическим районом проведения практики для студентов-геологов. Музеи страны получили замечательные экспонаты. «Никаноровский» ход электрифицирован и служит местом паломничества советских и иностранных туристов. Изучение длиннейшего в стране карстового лабиринта продолжается. Тайна образования исландского шпата еще не разгадана.

Большие изменения произошли и в области водоснабжения Крыма: «Водоем Константина Снежкова» подключен к Симферопольскому водопроводу вместе с еще более грандиозным водохранилищем Чатырдага, найденным, наконец, через детально изученный Бездонный колодец. Древняя легенда в какой-то мере оказалась верной: «Вода — белая кровь, вытекающая из Сердца Двух гор». Теперь не только жители крымской столицы, но и всего верховья цветущей Салгирской долины обеспечены первоклассной питьевой, да и поливной водой. Весь массив Чатырдага, объявленный водоохранного зоною, также целиком заповедан.

Крым оправдал надежды наших друзей. Владимир Васильевич снова стал на ноги. Правда, он теперь вынужден щадить свои силы и больше занимается малоподвижной работой: ведет кружок юных следопытов все в той же средней школе № 1, пишет воспоминания времен гражданской войны, педагогические заметки и даже повесть на туристскую тему.

Константин Петрович Снежков закончил МГУ с отличием и затем обобщил богатый материал, собранный им при исследовании пещер Крыма, Урала и Кавказа. Как мы уже знаем из предисловия, он — автор солидной монографии «Минералогия пещер». Его считают ученым, подающим большие надежды. Он все еще не женат, чему виной излишняя требовательность. Елену Николаевну Коваленко, сменившую свою девичью фамилию, он считает «редчайшим исключением из общего правила».

Диссертация Константина Александровича Петрова на тему «Основные вопросы формирования карстовых полостей» дала ему звание не кандидата, как предполагалось, а доктора геолого-минералогических наук. Случай — не столь уж частый в ученом мире и заслуживающий внимания. Много усилий затратил Константин Александрович еще и в другой области, которая не дала ему никаких званий, но показала, сколько сердечного тепла скрывалось в этом суровом с виду человеке с «опаленной душой»: он разыскал мать Болтина с Аней и постарался умерить всю горечь их невозвратимой утраты.

Григорян не на шутку увлекся пещерами и измучил жену и друзей, таская их по разным пустотам. Стараниями его и Петрова в Армении открыто еще несколько новых пещер. То ли от частого протаскивания своего тела сквозь холод, воду и узкие трубы, то ли от усилившейся физической нагрузки вообще Ваган заметно похудел и выглядит стройнее и моложавее, что очень важно в преклонные годы.

В настоящее время, переболев «пещерной болезнью», Григорян увлекся вулканами после первого же путешествия в кратер Арагаца.

Несмотря на такие различия в образе жизни и солидные расстояния, пролегающие между Ереваном, Москвой и Киевом, где теперь трудится семья Коваленко, все пятеро поддерживают дружеские связи, часто переписываются друг с другом. И не раз вспоминают те напряженные дни, когда их общими усилиями раскрывались ТАЙНЫ КРАСНЫХ ПЕЩЕР.

Об авторах