Под каменным небом. В глубинах пещер. Том IV

Молодые исследователи стараются быть точными: азимуты определяются не компасом, а буссолью, размеры отдельных залов и коридоров-туннелей измеряют не только в длину, но и в ширину. Высоту они отмечают с помощью тридцатиметрового шпагата, меченного узелками и поднимаемого вверх водородным шариком. Литий для добывания водорода и водород находятся в «бездонном мешке» у Бори вместе с десятками других очень нужных, но довольно тяжелых вещей. И, конечно, несмотря на выдающуюся силу, он не смог бы нести такой груз весь путь, если бы не Лена. Ловко орудуя иглой, она зашивает снизу свой запасной свитер, а к крепко зашитым углам его прикрепляет пару стальных карабинов. Получается мягкий и емкий рюкзак, лямками которого служат... рукава с пришитыми к ним карабинами. Когда путь идет посуху, Лена берет в свой «свитер-рюкзак» почти половину Бориного груза и стойко несет его, не жалуясь на усталость. В свою очередь Боря не раз переносит оба резиновых мешка, если, например, Костя занят у водопада наведением очередной переправы. Все трудности потому и преодолеваются, что они не могут противостоять дружбе. Неизвестность вынуждена сдавать свои позиции одну за другой.

То и дело туристы сталкиваются с неизведанным.

— Ребята! Смотрите, мутное озеро... Уж не умывался ли кто с мылом?

— Нет, Лена, это не мыло, — смеется Снежков. — Это пленка из тончайших кристаллов кальцита, своего рода «плавающий сталактит».

— Костя, — доносится голос издалека. — Записывай: «Третий верхний приток». Видишь, снова течет с потолка.

— Это что! У меня, брат, «Нижний приток»: вода бьет снизу и прямо в русло клокочущим фонтаном...

Снова, в который раз, фотоаппарат Лены, авторучка Кости и карандаш Бори спешат увековечить находки. Радость познания — самое возвышенное из всех человеческих чувств — движет их сердцами, волнует умы.

Лабиринт уже не пугает. Наоборот, с каким-то сожалением они начинают подумывать о том, что скоро конец. Ведь с каждым метром подъема все ближе плато Долгоруковской яйлы с ее озерком Провалье. Заблудиться никак нельзя: в их распоряжении такая путеводная нить, какую еще не догадалась дать путникам ни одна Ариадна, — подземная речка.

Костя едва успевает записывать все чудеса окружающего мира: фантастические нагромождения крупных обломков, часто имеющих форму каких-то животных, сталагмиты в виде скульптур или башен, наплывы вроде грибов или шлемов, сталактиты-сосульки и выступы-соски, свешивающиеся с потолка, ветвистые и шаровые образования — «кораллы», своеобразные натеки, выпирающие с округлых боков туннелей и похожие на бока тощей коровы.

От записей его отрывает Лена:

— Ребята, идите сюда. Тут большая ванна и коллекция чашечек, одна лучше другой... Смотрите, как они идут террасками во все стороны от подножья этого сталагмита. Постойте, где я видела что-то похожее? Ах, да! На картинке, изображающей конусы гейзеров.

— И не удивительно, — отзывается Костя, — и там и тут они созданы той же водой, насыщенной двууглекислой известью. Когда такая вода попадает в пустоты или на поверхность земли, где мало углекислого газа, двууглекислая известь распадается с выделением этого газа, а оставшаяся углекислая известь, плохо растворимая в воде, выпадает в виде осадка. Ясно?

Наиболее поразительны и по контрасту и по красоте удивительно тихие и прозрачные озера, расположенные буквально рядом с журчащими или грохочущими водопадами. Одно из них — белесоватое и овальное, как человеческий глаз, с темным зрачком-островком посредине — понравилось больше всего.

— Стоп, бродяги! Сделаем обеденный привал. Боря, расстилай скатерку! Лена, выкладывай еду. Впечатлениями мы сыты по горло, пора насытить и желудки.

Бутерброды, приготовленные Леной, вызывают смех: слои масла и пастилы много толще, чем сам хлебный ломоть (хлеб под землей в большом дефиците). «Сухой паек» запивается кружкой горячего шоколада, приготовленного на брикетах сухого горючего. Такого бездымного топлива — на всякий случай — девушка запасла много.

Костя убеждается еще раз, что их спутница — не только хороший фотограф и прекрасный завхоз, но и опытный повар. А главное, человек, который умеет создавать удобства в самой, казалось бы, неуютной обстановке. Все так и спорится в ее руках!

Покончив с обедом, друзья берутся за другое важное дело: давать названия встретившимся на пути объектам. После недолгих, но бурных споров на плане Бори и в тетради Кости появляются интригующие слова: «Лаз следопытов», «Мыльное озеро», «Трубчатый водопад», «Тройной сифон», «Гейзерный конус». Водоем, у которого сделан привал, по предложению Бори получает название «Подземное око».

Так как спать еще никому не хочется, проходит предложение Лены устроить коллективную читку книги «Десять лет под землей».