Под каменным небом. В глубинах пещер. Том IV

И все же без приключений не обошлось. Лена чуть не упала с лестницы при подъеме из Вестибюля в Грибоедовский коридор, а Митя едва не съехал вниз через единственный провал. Наиболее интересное происшествие опять у Бори. Пока его друзья путешествуют по подземной речке, до Нижнего озерка, он подсаживается к Верхнему, помня, что здесь «главный вопрос»:

«В самом деле... какое-то волшебное озеро: вода из не-го бежит и не убывает... Где же сифон? Непонятно!»

Боря не любит долго раздумывать. Сбросив одежду, он входит в озеро и осторожно бредет по дну. Ледяная вода сводит суставы судорогой, но упрямец продолжает поиски. Засунув руку по плечо, он шарит под круто нависающим каменным сводом и все же находит начало сифона. Не колеблясь, ныряет вниз головой и старается пробраться как можно дальше.

Внезапно вытянутая вперед рука хватает что-то змееподобное. Инстинкт заставляет всплыть, разум успокаивает: в воде показался резиновый шланг. Потянув за него, Боря извлекает... водолазную маску с огромными выпуклостями потускневших очков. На их ободке выцарапан тот же таинственный знак «Эн Бэ»!

Первым от Нижнего озерка возвращается Митя, он не смог долезть до него; затем — огорченные Костя и Лена: таинственная бумажка, вынутая из авторучки, куда-то исчезла. Боря тут же по памяти набрасывает план зала «Осьминог» и, приложив к нему авторучку и маску с оборванным шлангом, спешит к руководителю. Ему же вручаются план и разрезы «Борисовской пещерки».

Вечером у «Большого костра» находки подвергаются тщательному осмотру, вызывают горячие споры. Перед тем как сигналить ко сну, руководитель подводит итоги ожесточенной дискуссии:

— Итак, кто-то в водолазной маске пытался пробраться (или уже прошел!) в верховья подземной речки. Он же старался проникнуть через сухие ходы и обронил авторучку с планом. На беду подлинный план зала «Осьминог» утерян, а копия сомнительна. Боря мог и напутать. Общепринятый смысл знака «Эн Бэ» очень прост — «Нота бене», т.е. «Заметь хорошо!» А теперь — спать! Завтра вас ждет сюрприз.

Полные смутных догадок следопыты нехотя расходятся по палаткам. Вскоре все затихает. Не спит лишь Митя. Потерянный Костей и незаметно им поднятый план не выходит у него из головы. Еще бы! Ведь в пещере клад! И он, Митя Балабанов, разыщет сокровища.

«Посмотрим, что они тогда будут говорить. Тоже мне “следопыты”! Еще задаются! Два раза подавал заявление — насилу приняли в кружок, с “испытательным сроком”: “двоечник, недисциплинированный, плохой товарищ”. Чего только не наговорили... А я им всем нос утру!»

В подземном лабиринте

Вот сюрприз, так сюрприз! Владимир Васильевич решил провести ребят через Соединительный ход. Придется ползать в подземных трубах три, а может, и четыре часа. Как это и страшно, и интересно! (Колесниченко пока молчит о главном — новых поисках знака «Эн Бэ»).

Старт необычного похода — Грибоедовский коридор длиной 175 метров. Снова комическое шествие со свечками, напоминающее карнавал (электрофонарики решили поберечь «про запас»). Вот и заманчивый ход, по которому редко кто ходит и где можно всерьез заблудиться. Начинается он под потолком коридора в виде глубокой ниши. Ее стены и свод обезображены надписями. Руководитель брезгливо морщится:

— Иллюстрация к поговорке «грамота не каждому впрок». Из всех, кто намалевал здесь свои фамилии, заслуживают внимания только две — Сухарева и Стаховского с датами 1913 и 1915 годов. По-видимому, они первые прошли этот ход, но, к сожалению, нигде не опубликовали своего открытия. В 1939 году «америку» пришлось открывать снова, и только в 1957 году группой киевских студентов был составлен первый, примерный, чертеж. Смотрите...

Все с большим интересом разглядывают копию.

— Теперь о порядке движения. Без моего разрешения никто не отходит в сторону! Видите сплетение ходов, похожее на клубок спутавшихся змей? Здесь не раз погибали люди. Мы туда не пойдем, наш путь отклоняется влево. Направляющим идет Костя, замыкающим — Боря. Продвигайтесь цепочкой и без разрывов... помогайте друг другу в трудных местах, светите не столько себе, сколько товарищу, идущему сзади... Да не капайте стеарином, как Лена.

Все смеются, глядя на ее синие шаровары «в крапинку». Тем временем Владимир Васильевич ловко подтягивается на руках и оказывается в нише. С его помощью поднимаются и остальные. Пятнадцать свечей, сбившись в кучу, освещают спокойное лицо руководителя и бледные, натянутые лица юных туристов. Разрядку вносит замыкающий — Боря:

— Братцы, что вы хвост-то поджали? «За трусость» у нас не дают медали. Марш вперед — Хозяйка ждет!

Шутка, сказанная вовремя, — чудесная вещь! Ребята улыбаются и уже с легким сердцем отправляются в путь. Ни узкие, неприятно скользкие и холодные щели, ни грязный, усеянный неровностями пол, ни коварные выступы низкого потолка не кажутся теперь такими опасными, как сначала. Препятствия преодолеваются четко и без всякой растерянности — первого врага спелеологов.