Под Южным Крестом

– Черт возьми! Если они хотят, чтобы мы приняли участие в трапезе людоедов, то я на это не согласен! Я переезжаю любой ценой!

– Что за общество?! Змеи на откорм, сумасшедшие каннибалы и дети, готовые играть в мяч, пиная мертвые головы!

– Но обрати внимание на ту радость, перемежающуюся с уважением, с которой дикари вынимают останки скелетов. Можно подумать, что они совершают религиозный обряд.

Теперь крики туземцев подчинялись некоему странному ритму. Мужчины затянули низкими голосами подобие рифмованных песнопений, женщины и дети отвечали им громкими визгливыми выкриками. Трое «служителей культа» яростно протрясали «четками» из черепов, которые стукались друг о друга с глухим шумом. Эта кантилена[57] казалась нескончаемой, но дикари исполняли ее виртуозно, на одном дыхании, снова и снова повторяя куплеты, неоднократно увлажняя голосовые связки перебродившим соком саговой пальмы – приятным и пьянящим напитком.

Европейцы опасались, что у этого мрачного пролога будет еще более мрачное продолжение. Но они ошиблись. Когда колдовской обряд был окончен, лианы с нанизанными на них черепами повесили между столбами, поддерживающими кровлю бельведера, где те раскачивались на ветру, словно китайские фонарики.

– Вот теперь мы можем отправляться на охоту, – сообщил гостям Узинак со свойственной ему сердечностью.

– А мы идем на охоту? – спросил Фрике. – А скажите, пожалуйста, мой папуасский друг, на кого мы будем охотиться?

– На птиц солнца, – радостно ответил вождь племени.

– Позвольте обратить ваше внимание на то, что ваши приготовления к охоте выглядят, по крайней мере, странно, – вновь заговорил парижанин, указывая на безобразные черепа, оскалившиеся в жутких гримасах.

На удивленном лице Узинака отразилась яростная работа мысли.

– А разве белые люди не знают, что папуасы никогда не отправятся в дорогу, не защитив свое жилище, развесив на виду головы врагов, убитых в бою?

Фрике отрицательно качнул головой.

– А когда белые люди уходят на охоту или на войну, кто же охраняет их дома от злых духов? Кто сторожит добро и отгоняет злодеев?

– У нас имеются не столь сложные способы охраны собственного жилья. Помимо надежных замков, в городах есть джентльмены, одетые в черное, которых называют стражами порядка и которые живо доставят в полицейский участок любого гражданина, чьи идеи, касающиеся частной собственности, не совпадают с общепринятыми.

Мы позволим читателю самому догадываться, какое впечатление произвела эта фраза на бравого дикаря, после того как Виктор ему ее перевел.

Папуас покачал головой, как будто бы маленький китаец выложил перед ним головоломку, столь популярную у его соотечественников, а затем, после некоторого раздумья, ответил:

– Когда я был в Дорее и Амбербаки, то познакомился с белыми людьми, которые не испытывали подобного ужаса перед черепами. Они их покупали и увозили в свою страну. Что же они собирались с ними делать, как не пугать врагов?

Фрике резонно решил, что натуралисты нуждались в океанийских черепах для изучения антропологии и потому приобретали их в большом количестве. Но так как Узинак явно не знал даже названия науки, одним из основоположников которой был Поль Брок, парижанин решил не рассеивать заблуждений туземца.

– Но… вы съели владельцев этих черепов?

– Нет, – улыбаясь, ответил предводитель озерных жителей. – Мы больше не едим наших врагов. Когда мы ведем войну и одерживаем верх, мы уводим в рабство женщин с детьми и отрезаем головы всем мужчинам. Удар мачете – и дело сделано. Мы все очень ловкие. Тело мы бросаем в воду, а головы уносим с собой. Раньше их варили и ели. Этот обычай до сих пор сохранился в моем родном краю, но здесь существует традиция бросать отрезанные головы в муравейник. Муравьи объедают плоть, а нам достаются лишь кости. Затем мы прячем черепа в лесу, в стволах мертвых деревьев, и отправляемся за ними лишь в самых крайних случаях, когда оставляем наши дома на более или менее длительный срок. Никогда ни один враг, каким бы отважным он ни был, не осмелится приблизиться к нашему жилью – такой ужас внушают эти черепа. А теперь давайте отправимся на охоту за птицами солнца.

– Но зачем вы собираетесь на них охотиться?

– Через пять лун мы намереваемся пойти на север, в деревню, где живут малайцы. Мы отнесем им оперение этих птиц. А малайцы купят их, чтобы перепродать белым людям. Они дадут нам железные наконечники для копий, острые ножи, рис и огненную воду, – закончил Узинак с явным вожделением.

– Отлично. Большего мы и не просим. Мы с радостью сменим обстановку, когда же поход будет закончен, мы вновь отправимся в путь.