Под грузом улик

— Хорошо, мадемуазель, а не можете ли вы теперь сказать мне, когда это приблизительно было?

— Ah mon Dieu, са c’est plus difficile. Monsieur sait que les jours se suivent et se ressemblent. Voyons [25] .

— Это можно проверить по журналу, — вставил мсье Брике, — когда гребень с бриллиантами был продан вместе с бриллиантовым котом.

— Конечно! — поспешно воскликнул Паркер. — Давайте посмотрим.

Они снова вернулись в кабинет и пролистали журнал за январь, что не принесло никакого результата. Зато за 6 февраля значилась следующая запись:

Peigne en ecaille et diamants f. 7500

Chat en diamants (Dessin C-5) f. 5000 [26]

— Это решает дело, — мрачно заметил Паркер.

— Но мсье, кажется, недоволен, — произнес ювелир.

— Мсье, я вам чрезвычайно благодарен за вашу любезность, но должен честно признаться, что я предпочел бы, чтобы эта покупка была сделана в любой другой из двенадцати месяцев, — добавил Паркер.

Паркер чувствовал себя так обескуражено, что купил два комикса и весь обед читал их, чтобы немного успокоиться. Вернувшись в свою скромную гостиницу, он заказал выпивку и сел сочинять письмо лорду Питеру. Дело это у него продвигалось медленно, и, похоже, он не получал от него никакого удовольствия. Заключительный абзац выглядел следующим образом:

«Все это я рассказываю вам без всяких комментариев. Выводы можете сделать сами не хуже меня, а, наверное, даже лучше, потому что мои умозаключения ставят меня в тупик. Может, все это чушь — надеюсь, что так и есть, что вам удастся со своей стороны выяснить что-нибудь такое, что придаст фактам совсем иную интерпретацию. Но я чувствую, что все это должно быть выяснено. Я бы с радостью передал расследование другому, но любой придет к этим скоропалительным выводам еще быстрее, чем я, и только все испортит. Но, естественно, если вы пожелаете, я скажусь больным в любой момент. Только дайте мне знать. Если вы сочтете нужным, чтобы я продолжал здесь раскопки, пришлите мне фотографию мисс Мэри Уимзи и разузнайте, если возможно, о черепаховом гребне и зеленоглазом коте. Еще хорошо бы знать точную дату, когда мисс Мэри была в Париже в феврале. И еще: хорошо ли она говорит по-французски? Пишите, как у вас идут дела. Ваш навеки Чарлз Паркер».

Он внимательно перечитал письмо и отчет и заклеил конверт. Затем он написал сестре, аккуратно заклеил посылку и позвонил.

— Это письмо нужно послать сразу же заказным, — распорядился он, когда в номер вошел лакей, — а посылку завтра.

После чего Паркер лег в постель и взялся за комментарии к «Посланию к евреям», которые и читал, пока не заснул.

* * *

С обратной почтой пришел ответ лорда Питера:

«Дорогой Чарлз, не волнуйтесь. Мне и самому все это очень не нравится, но я предпочитаю, чтобы этим делом занимались вы, а не кто-нибудь другой. Как вы совершенно справедливо заметили, обычному полицейскому болвану совершенно все равно, кого арестовывать, и хуже не придумаешь, чтобы он копался в наших делах. Я подумываю над тем, как оправдать своего брата — ничего хуже быть не может, если Джерри повесят за преступление, которого он не совершал. Кто бы ни был виновен, пусть уж лучше пострадает виновный, чем невиновный. Так что продолжайте.

Я вкладываю две фотографии — это пока все, что мне удалось раздобыть в данный момент. Одна в форме сестры милосердия — довольно дурацкая, а другая, в шляпе, — мятая.

Со мной здесь в среду произошло престранное приключение, о котором я расскажу вам при встрече. Я познакомился с женщиной, которая, совершенно явно, знает больше, чем следует, и с очень многообещающим негодяем — только, боюсь, у него есть алиби. Кроме того, у меня есть слабый намек на мотивы Номера 10. В Норталлертоне не было ничего особенного, за исключением того, что Джерри, вполне естественно, был передан суду. Моя матушка здесь — слава Богу! И я надеюсь, что ей удастся добиться чего-нибудь путного от Мэри, которая в последние два дня стала совсем плоха — я имею в виду Мэри, а не маму, — зверски нездоровится, ну и все прочее. Доктор Фингамми — редкостный осел — ничего не может понять. Мама утверждает, что ей все ясно как Божий день, и берется все уладить, если я потерплю пару дней. Я попросил ее узнать о гребне и коте. М. утверждает, что ничего не знает о коте, и говорит, что гребень с бриллиантами купила в Париже сама. Он сейчас в городе, я раздобуду его и вышлю. Говорит, что не помнит, где его купила, что потеряла чек, но что стоил он не дороже 7500 франков. В Париже она была со второго по двадцатое февраля. Сейчас моя основная задача повидаться с Лаббоком и выяснить все относительно песка у нее на юбке.