Под грифом «секретно» (СИ)

Перебор обвинять невиновного человека и гоняться за ним как за зверем, угрожая пытками. Вот это не по-мужски.

Рымов сдержался, лишь улыбнувшись уголками губ, и кивнул, уходя, хотя и тяжело было не врезать по этой наглой и самодовольной физиономии.

После завтрака Рымов отменил ежедневный утренний график и разрешил всем досыпать, но выспаться им сегодня было не суждено — забарабанив по двери, его разбудил радист:

Нападение! Наших зажали в лесу, передают, что солдаты, около сотни и штук десять БТР. - отрапортовал Прокопенко.

На обратном пути? — спросил тут же Рымов через дверь, вставая и накидывая одеяло на Пальцеву.

Да, и наши гружёные, даже вернуться в город вряд ли смогут.

Рымов в это время собирал в левую руку одежду, затем быстро открыл дверь и вышел, тут же закрывая её за собой.

Буди всех. Выступаем. Я к рации. — приказал Рымов, у них давно завелось, что радист был ещё и адъютантом.

Так и не переодевшись, он вернулся в свою комнату, где разбудил и ввёл в курс дела Ксению — она оставалась в лагере с дозорными на стенах, и направился к массивной армейской рации. Он корил себя за ту глупость, что отправил в город отряд без нормальных разведчиков, так как все за прошедшую ночь вымотались. Отправь он хотя бы одного — и этого бы не случилось. Мог ведь даже и сам пойти — его «обнаружение жизни» било метров на 300, но нет — он решил, что ранним утром будет безопасно… «самодовольный дурак» — думал он про себя.

Когда уже через несколько минут все приготовления закончились, то весь их лагерь почти в полном составе покинул крепость. Хотя поначалу все были не выспавшимися и озлобленными из-за неудачной затянувшейся погони, то сейчас Рымов замечал, что во взглядах окружающих его соратников была решимость и жажда действий. Себя он считал в основном хорошим командиром, способным как разобраться в настроениях коллектива, подбадривая кого надо, или же затыкая, так и грамотно мотивировать, и оценить заслуги. И, хотя некоторые и считали, что Рымов не прав, выжидая — к возможному столкновению он был готов, имея даже в схроне гранатомёты и кумулятивные снаряды, которые, впрочем, покупал вчерашний беглец… Рымов уважал его… до недавних событий, и ненавидел его за самоуправство, независимость и за то, что тот не находил в себе сил признаться в содеянном.

Предупреждённые про технику, они сначала, не привлекая внимания, взяли на прицел БТР, которые палили по лесу с разных сторон, не обращая внимания ни на что другое, и только потом по команде совершили дружный залп. Попасть по неподвижной мишени у гранатомётчиков получилось без проблем, те же, дымясь, мгновенно прекратили вести огонь. О том, что творилось внутри бронетехники Рымов предпочитал не думать, так как прекрасно это знал… Сразу же после залпов они ринулись в атаку. Добивание зажатых со всех сторон солдат не оказалось проблемой, и уже через полчаса они возвращались обратно в свой бург, обвешанные трофеями, потеряв не более полутора десятков убитыми и с десяток ранеными.

Откладывать и дальше неизбежное Рымов больше не собирался, поэтому сразу же по возвращению в лагерь он велел радисту связаться по выданным Виктором частотам:

Приём, говорит радист Прокопенко, необходим разговор с вашим командиром.

Назовите кодовое слово.

«Порой»

Это не верное слово. Конец связи.

Пробуй другие частоты. — резко ответил Рымов на вопросительный взгляд радиста.

На третьей частоте вместо вопроса о пароле, попросили сами помощь:

Говорит Пал Саныч, мы атакованы предположительно двумя лагерями, прошу вашей помощи. Иначе мы не выстоим!

Мне нужно время подумать.

Его у нас нет!

В таком случае я сожалею.

Короче, Рымов, чего ты хочешь? И замечу, что не порядочно и глупо требовать невозможного у припёртого к стене.

Мы выступим единым фронтом против военной части, командовать буду я.

Идёт. — не раздумывая согласился аналитик.

Затем он дал задание радисту продолжать, а сам отправился собирать отряд. Выступили они незамедлительно. 70 усталых человек шли из одного боя в другой. Верней 50, так как 20 были относительно свежие из лагеря. Все же убитые в недавней стычке и некоторые раненые оставались в лагере. Они двигались не напрямик, а по дуге, чтобы зайти во фланг и тыл нападающим, после чего должен был выйти и весь лагерь Пал Саныча, что по их замыслу не должно было оставить противнику ни единого шанса. Всё так и вышло, только Рымов был весьма удивлён, что они вышли к противнику почти сразу после того, как началась стрельба. Это могло означать лишь одно — то, что аналитик следил за соседним лагерем, и сказал, что его атакуют ещё тогда, когда никакого нападения не было и в помине, а значит Рымов не просто помог ему, а влез в их конфликт. И он бы высказал аналитику всё, что о нём думает, а то и не только бы высказал, если бы не пал смертью храбрых… А так без своего командира все уцелевшие участники рейда, собрав трофеи, возвращались в свой лагерь после часовой перестрелки, хоть их и хотел запрячь Верещагин по приказу аналитика для дальнейших действий.