Под чужим солнцем

Полицейский делает еще какие-то пометки в блокноте и протягивает мне свою визитку, на которой указано «инспектор-криминалист».

– Он часто так пропадает?

– Нет, что вы.

– Если вы что-нибудь о нем узнаете, пожалуйста, свяжитесь со мной. Нам нужно поговорить с ним как можно скорее.

– Хорошо.

Его взгляд останавливается на распятии, которое мама и папа получили в качестве свадебного подарка, оно висит на стене. Затем он обводит взглядом загроможденные кухонные столешницы и замечает, что линолеум в углу кухни порвался, вздыбился и закрутился. Мне становится стыдно. Я знаю, о чем он думает, я чувствую его взгляд.

Закрыв за полицейским дверь, я достаю мобильный и набираю номер Дани. Я жду не дыша, но вместо сигнала слышен только монотонный голос, сообщающий, что абонент находится вне зоны действия сети. На всякий случай я звоню еще раз, потом открываю Whatsapp и пишу ему сообщение:

«Дани, где ты? Я тебя ищу. Срочно позвони, это важно. Тебя ищет полиция».

Я вижу в окно, что полицейский поворачивает за угол. Я еще раз перечитываю сообщение и стираю последнее предложение, а потом отправляю.

Папа кашляет. Я чувствую его запах даже на кухне. Ему нужно в душ, но я натаскалась тяжестей на работе, и у меня нет сил.

Я опускаюсь на табуретку возле стола, не выпуская из вида телефон. Может, Дани потерял свой мобильный или его украли? Может быть, как раз сейчас он пытается раздобыть себе новый и позвонит мне сразу же, как только его получит? Но это не объясняет, почему его ищет полиция.

Я думаю о тех преступлениях, которые Дани совершил в юности. В них виновата банда, в которую он попал, но ведь он давно с ними не общается. Пару лет назад он действительно совершал чудовищные ошибки, но ведь это все давно в прошлом.

Небо темнеет, поднимается ветер. С каждым вечером осень подбирается все ближе, в последние дни, просыпаясь по утрам, я вижу мокрые от дождя улицы. Я захожу к папе, чтобы привести его в порядок, думаю, что все так или иначе наладится. Но тревога не покидает меня, я укладываю папу спать и весь оставшийся вечер не отвожу взгляда от черного экрана телефона.

Глава 2

На следующее утро я варю очень крепкий кофе. От Дани так ничего и не слышно, и я начинаю нервничать. Разве он не понимает, что я чувствую, когда он так исчезает, как я волнуюсь? Мила тоже ничего мне не ответила. Вчера вечером я отправила ей сообщение и спросила, не знает ли она, где Дани, но она, видимо, слишком занята своей прекрасной жизнью, чтобы ответить мне.

Я открываю верхний ящик кухонного стола и вижу поблескивающий внутри нож, меня словно пронзает молнией. Видимо, я положила его туда по ошибке, когда разбирала посудомойку. Я сразу же убираю его в потайной ящик в шкафу к остальным ножам, зубочисткам и другим острым предметам. Ничего такого у нас дома пока не происходило, но рисковать я не хочу. Насмотрелась на разные ужасы на работе – в доме престарелых «Рённен». Или, как говорит моя коллега, – в тюрьме для живых мертвецов. Папе там точно не понравится, так что, пока он не выходит из квартиры, мы с ним справимся сами.

Папа еще спит, прежде чем уйти, я готовлю завтрак и оставляю его на столе: большой бутерброд с маслом и сыром – хлебные корки я обрезаю, потому что ему трудно жевать, – термос с кофе и апельсиновый сок.

На лестнице я вижу Таню. Стук ее каблуков раздается по всему дому, я чувствую запах вчерашних духов, смешавшийся с запахом ее кожи. Она подходит к окну, открывает створку и закуривает. Ждет, пока разгорится огонь, и жадно затягивается.

– Все нормально?

Я киваю. Я уже отправила ей сообщение, когда заходила к девочкам сегодня утром.

– Ты ведь знаешь, что я могу спать у них, если хочешь.

– Все хорошо, – говорит она и машет сигаретой так, что с нее слетает пепел. – Ты нужна отцу.

– Ладно, но обещай, что ты мне скажешь, если передумаешь, – отвечаю я и закрываю за собой дверь. – Обед в холодильнике.

Она выдыхает дым и тушит сигарету об оконный косяк.

– Надеюсь, мои дети будут заботиться обо мне так же, когда я постарею. Кстати, я слышала, что к тебе вчера кое-кто заходил. Мне звонила Инез, – добавляет она, пожимая плечами.

«Чертова Инез», – думаю я. Похоже, она целыми днями просиживает возле окна. Не упустит ничего, что происходит в нашем квартале.

– Ничего особенного. Очередные рекламщики.

– Ага, – говорит она, выбрасывает окурок и закрывает окно. – Береги себя.

– И ты.

Утреннее солнце отражается в окне Инез, из-за этого внутрь заглянуть невозможно, но я знаю, она там, и едва сдерживаюсь, чтобы не показать ей средний палец. По дороге к автобусу я звоню Дани, но мне отвечает все тот же монотонный голос. Чем он вообще занят? Почему не отвечает?

Эмоции кипят, я придумываю, что именно скажу ему, когда он появится. Абсолютно безответственно вот так исчезать. Потом я вспоминаю о том случае, когда Дани разнял двух драчунов возле Стуртинга и его пырнули осколком бутылки. Тревога вспыхивает с новой силой, мне становится стыдно за свои мысли. Может быть, на моего брата напали! Может, он истекает кровью где-нибудь в подворотне!