Под чужим именем

По щекам Элизабет катились слезы. Она видела, как Клер передала О'Брайену все еще безмолвный сверток. Элизабет затаила дыхание: ее муж приподнял белоснежное одеяльце, и под ним сверкнули в свете лампы ярко-рыжие волосики.

— Он?.. — Элизабет была не в силах договорить.

О'Брайен прикоснулся к ребенку и тотчас же поднял голову и улыбнулся ей.

— Слава тебе Господи! — приглушенно вскрикнула Элизабет и бросилась к О'Брайену, спеша посмотреть на своего ребенка. Это был хорошенький рыжий мальчик, который мирно спал у него на руках. О'Брайен осторожно передал малыша Элизабет и повернулся к Клер, которая гордо улыбалась, как счастливая мать.

— У вас очень красивый мальчик, Клер.

— Он много ест, — кивнула Клер.

— Ты кормила его? — удивленно спросила Элизабет.

— Конечно, козьим молоком. Марта давала его своим детям, когда у нее пропало молоко. Я тоже кормила своего козьим молоком, и он ел и ел.

Внезапно Элизабет испугалась: где Марта? Вдруг Клер сделала с ней что-нибудь ужасное, чтоб та не проговорилась?

— Клер, — спросила она очень мягко, — куда подевалась Марта?

— Я же сказала, она уехала с полным карманом денег. Она говорила, я не могу оставить ребенка у себя. Но я пригрозила пожаловаться Джессопу, и уж он бы заставил ее замолчать. Она его боялась и согласилась уйти, если я дам ей денег. — Клер невинно улыбнулась. — Я дала ей целую охапку из сейфа Джессопа.

Элизабет чуть не засмеялась. Все это было бы смешно, если бы Клер не была больна. Внезапно в погребе раздались шаги, и в комнату вошел Джессоп. О'Брайен сильнее сжал руку Элизабет. Джессоп был в шелковом халате, со спутанными волосами, как будто только что проснулся.

— Что здесь происходит? — спросил он резко.

— А я думал, вы останетесь в Дувре, чтобы никто вас не заподозрил, когда нас зарежут в собственных постелях, — разгневанно произнес О'Брайен.

Элизабет с удивлением посмотрела на О'Брайена: неужели это Джессоп подослал индейца?

— Не понимаю, о чем вы говорите. Я приехал домой, тревожась за сестру, — мрачно ответил Джессоп. Он щелкнул пальцами. — Сестра, немедленно подойди сюда и объясни, что здесь происходит. Откуда этот ребенок?

— Это мой сыночек, братец, — улыбнулась Клер. — Помнишь, он умер, а теперь вернулся ко мне. Хочешь подержать его?

Элизабет сильнее прижала к себе малыша и почувствовала, как напрягся О'Брайен. На лице Джессопа появилось странное выражение.

— Что ты такое лепечешь! Немедленно марш в свою комнату! — заорал он.

— Однажды ты уже отобрал у меня ребенка, но больше тебе это не удастся, — решительно замотала головой Клер. — Ты сказал, что я была очень плохой и у меня в животике завелся ребенок. Ты позвал ту женщину, она причинила мне боль, и ребенок появился на свет мертвым. Ты говорил, то было Божье наказание за мои грехи. Но этот ребенок жив!

— Хватит! — закричал Джессоп, его лицо покраснело, как свекла.

— Ты сам всегда был плохим. Еще когда я была маленькой девочкой. Ты меня обвинял, будто я заставляю тебя прикасаться ко мне. Я заставляю тебя причинять мне боль своей ужасной штукой.

— Матерь Божья! — прошептал О'Брайен. Элизабет, онемев, уставилась на брата и сестру.

Сомнений не было, Клер рассказывала о кровосмешении. Джессоп взглянул на Элизабет и О'Брайена и слабо махнул рукой.

— Она не понимает, что говорит, она очень больна. — Он постучал себя по виску. — Моя бедная сестра очень сильно нездорова.

— Замолчи! — крикнула Клер. — Не смей говорить, что я ненормальная. Это ты — сумасшедший! Ты убил моего ребенка. Ты убил брата, когда тот узнал о нас. Брат никогда не причинял мне боли, не то что ты, но ты заставил этого Джои Марбла взорвать Пола! Ты пытался заставить меня убить Аиз и О'Брайена, чтобы они не узнали правды. Я ненавижу тебя! Слышишь, ненавижу! Каждую ночь я лгала, что люблю тебя! Лгала!

— Нет, сестра, ты не поняла. Я сделал это из любви к тебе. — Джессоп замотал головой. — Я хотел защитить тебя от зла этого мира.

— Кажется, именно вы и были этим злом, — с отвращением произнес О'Брайен. — Вы не только убили собственного брата, когда он узнал о вашем извращении, но и нас с Лиз пытались уничтожить, когда мы слишком близко подошли к правде.

По щекам Джессопа потекли слезы. Он вдруг словно на глазах состарился.

— Прости меня, сестра, прости меня. Я любил тебя. Клянусь, всегда любил. Пожалуйста, прости.

— Нет, я тебя не прощу, — сказала Клер. — Я предупреждала, что отплачу тебе за все.

Ни Элизабет, ни О'Брайен не успели ничего предпринять. Тускло блеснул кремневый пистолет, который Клер извлекла из складок своей ночной сорочки. О'Брайен бросился на Клер, но уже прозвучал выстрел, и Джессоп упал с простреленной головой. О'Брайен отобрал у Клер пистолет: в нем был только один заряд, и она хорошо им воспользовалась. Потом О'Брайен подошел к телу Джессопа и, убедившись, что он мертв, закрыл ему глаза.

— С тобой все в порядке, дорогая? — обратился О'Брайен к Лиз.

— Все хорошо, но я не могу поверить… Я слышала, что такое случается, но Джессоп и Клер?