Под чужим именем

Его прикосновение было Элизабет неприятно. Возможно, она просто уже решила для себя, что не выйдет замуж за Джессопа. К чему ей возвращаться к этому вопросу? Она убрала руку.

— Хорошо, я посмотрю, смогу ли освободиться. — Элизабет встала.

— Я знаю, ты не придешь. Ты пообещаешь, а потом так увлечешься этими проклятыми цифрами, что все забудешь, и тебе придется ужинать черствым хлебом с сыром у себя в спальне. Лиз, негоже такой молодой женщине, как ты, проводить столько времени в одиночестве.

Элизабет улыбнулась про себя. Уже целый месяц она не проводила ни одной ночи в одиночестве.

— Ной! — крикнула она. — Мне нужны данные за прошедшую неделю, я нигде не могу их найти. — Сейчас, хозяйка, — ответил клерк из приемной.

Элизабет потянулась, потирая затекшую поясницу. Вероятно, она и вправду проводит слишком много времени на этом стуле.

— Я попробую: большего не могу обещать, — вновь обратилась она к Джессопу, который, как собака, следил за каждым ее движением. — Мне в самом деле надо хорошо подготовиться к встрече с мистером Джонсоном.

— Я жду тебя в девять. Можешь не переодеваться, для меня главное видеть твое прелестное лицо. — Джессоп поцеловал ее в щеку и вышел. Она проводила его взглядом и снова крикнула Ною:

— Где эти цифры? Или ты сейчас же найдешь их, или ищи другую работу!

— Иду!

Элизабет вернулась к столу. Они производят теперь столько пороха, что вполне успеют выполнить заказ Джонсона за две недели; значит, можно заключить с ним сделку.

Элизабет больше и не вспомнила о Джессопе в тот вечер, пока в одиннадцать часов в дверь ее спальни не постучали. Она сидела на кровати в шелковом пеньюаре. Вокруг нее были разбросаны бумаги. Элизабет высчитала, что благодаря заказу Джонсона завод станет приносить прибыль в течение нескольких месяцев.

— Кто там? — спросила Элизабет, взяв кусочек сыра с тарелки, стоявшей у нее на коленях, и прихлебывая вино из оловянного бокала.

Дверь отворилась, и вошла одна из служанок.

— Мистер Лоуренс прислал мальчишку спросить о вашем здоровье. Он ждал вас на ужин. Интересуется, все ли благополучно.

Черт возьми! Элизабет совсем забыла про ужин с Джессопом. Она так устала за последнее время, что даже к О'Брайену не пошла сегодня. Она частенько недосыпала и ела когда придется, все это сказывалось на ее здоровье. И если уж у Элизабет нет сил заниматься любовью, то тем более у нее нет ни сил, ни желания выслушивать излияния Джессопа.

— Пусть посыльный передаст мои извинения мистеру Лоуренсу. Я плохо себя чувствую и как раз собиралась ложиться спать. Известите мистера Лоуренса, я буду рада видеть его за завтраком.

— Хорошо, мэм, спокойной ночи. — Горничная поклонилась и вышла.

Почему Элизабет просто не сказала Джессопу «нет»? Она откусила кусочек хлеба и задумалась. Если он вновь начнет ухаживать за ней, она отклонит эти попытки, сославшись на занятость. Элизабет уже привыкла к мысли, что ей не надо выходить замуж за Джессопа или кого-нибудь еще. Зачем ей второе замужество? Без мужа она свободна, как птица, а пороховой завод обеспечит ей безбедное существование.

Стук в окно привлек внимание Элизабет. Это стучала не ветка — деревья под окном не росли. Элизабет встревоженно застыла с бокалом в руке. Стук повторился. Кто-то выстукивал по стеклу окна мелодию. Элизабет вскочила, проливая вино, и поставила бокал на стол. Шлепая босиком по холодному полу, Элизабет подбежала к окну и толкнула створки. Холодный осенний ветер распахнул полы ее пеньюара.

— Какое приятное зрелище на склоне трудного дня! — проговорил О'Брайен, влезая на подоконник.

— Вы меня до смерти напугали, — хрипло прошептала Элизабет.

— Я это понял. Вы так и бросились к окну, — сказал О'Брайен, закрывая за собой окно. — Думаю, мне повезло, что вы не врезали мне кочергой промеж глаз.

— Если бы у меня был с собой пистолет, я бы всадила вам пулю промеж глаз. Он поднял ее на руки.

— Вам нельзя приходить сюда! — Элизабет отбивалась от него, при этом стараясь не слишком шуметь. — Я же говорила, вам нельзя здесь появляться. Вас могут услышать.

О'Брайен поцеловал ее и снова опустил на пол.

— Меня-то не услышат, скорее услышат вас. Это вы кричите, как сумасшедшая, когда мы предаемся любви. — Он отщипнул кусочек сыра и отправил его в рот.

— Вы говорили, что вам это нравится, — возразила Элизабет, покраснев.

— Конечно, нравится. Каждый мужчина хочет быть уверен в том, что доставляет своей женщине удовольствие. — О'Брайен присел на краешек кровати, мельком взглянув на разбросанные листы.

Своей женщине… Он никогда так раньше не говорил.

— Я просто пошутил, дорогая. У вас есть еще сыр?

Элизабет подошла к постели, не обращая внимания на распахнувшийся пеньюар, ее волосы, еще влажные от недавнего мытья, рассыпались по плечам. Она протянула О'Брайену тарелку.

— Это весь мой ужин.

— А я думал, вы ужинаете сегодня с мистером Лоуренсом, — промолвил он, подбирая последний кусочек сыра с тарелки.

— Вовсе нет, — Элизабет нахмурилась. — Как вы узнали, что Джессоп пригласил меня на ужин?

— Мне сказала Клер.

— Она снова была на заводе?