Под чужим именем

Когда грузовик скрылся за гребнем горушки и вдали стих гул его двигателя, Леонид Иванович не поленился пешочком прогуляться по раскисшей обочине на вершину холма и лишь там, окончательно убедившись, что опасность миновала, трижды перекрестился и вернулся обратно. Однако во двор дома заходить не стал – обошел забор вокруг, попутно подняв из травы два первых попавшихся на глаза камешка, размером с грецкий орех каждый. Через им же самим выкашиваемую каждый год прогалину в невысоких еще молодых камышах вышел на небольшой песчаный пятачок речного берега, сбросил с ног ботинки, закатал штанины, вошел по колени в теплую, словно парное молоко, слегка попахивающую ряской коричневатую воду и, опустив в нее руки, несколько раз постучал камнем о камень. Да не просто так, хаотично – тук-тук-тук, – а с умыслом, заковыристо. Знал, что под водой стук камней друг о дружку слышен на расстоянии нескольких десятков метров. И что опытные пловцы, какими являлись так боготворимые Сомовым окинавские ниндзя, долгими часами пребывая в подводной засаде и дыша через сухую полую трубочку, именно таким образом общались между собой – стуком камня о камень. Используя для передачи сигналов известную лишь им одним собственную «азбуку Морзе».

Постучав трижды подряд, с интервалом в несколько десятков секунд, Леонид Иванович огляделся. Прислушался. Тишина. Только шелест ветра в прибрежной траве. Ни одна травинка не шелохнется отдельно от остальных. Вот же, пацан! Играть в прятки вздумал, на радостях, что все закончилось благополучно. Какой же он, Славка, еще мальчишка. Несмотря на все те жестокие испытания, которые выпали на его долю за последние сутки и которые отныне – и навсегда – круто изменили его спокойную и размеренную жизнь…

Простояв в неподвижности еще с минуту, Леонид Иванович выбил камушками под водой настоящую барабанную дробь, по параболе бросил их один за другим в воду, направо и налево, чтоб упали с максимальным плюханьем, развернулся и направился назад к дому… И тут же остановился, встретившись глазами с бесшумно подобравшимся почти вплотную Славой, как ни в чем не бывало сидящим на корточках на берегу, позади сэнсэя. В руке Корсака была зеленая пустотелая трубочка – нижняя часть молодого камышового побега. На груди поблескивал кулон.

– Все в порядке, Иваныч? – спокойно спросил Слава. Но уголки его губ все-таки предательски подрагивали. Гордость собой, а точнее, вдруг неожиданно пригодившимся, крайне специфичным навыком из арсенала японских воинов, на изучении которого некогда так рьяно настаивал Сомов, буквально распирала Корсака.

– Как в аптеке, – буркнул, качая головой, профессор. – Как самочувствие? Голова не кружится?

– Странно, но я довольно быстро успокоился. Пульс вошел в норму. Я даже чуть не уснул там. – Корсак выпрямился в полный рост и кивнул в сторону речушки. – А потом к шее пиявка присосалась… Гадина. Поганое ощущение. Иваныч?

– Я за него…

– Прорицатель сказал бы – и то не поверил. – Глаза Славы светились. – В тридцать седьмом году в России, в Ленинградской области. В той самой речке, где тренировался. С ума сойти. Как любил выражаться мой сокурсник Ершов: «Жизнь – прекрасна и удивительна, но гораздо более удивительна, чем прекрасна».

– Удивление здесь ни при чем. Помнишь, что я тебе говорил о подобных случаях, еще три года назад? Бесполезных навыков в повседневной человеческой жизни не существует в принципе. К чему бы они ни относились – к знаниям об устройстве автомобильного двигателя, старинным приметам погоды или вышиванию крестиком. Учиться нужно всегда, всему, непрерывно. Не насилуя себя, часто – не углубляясь в детали, но мотая на ус самое основное. Особенно это касается навыков выживания в экстремальных ситуациях. Вспомни, что ты сказал мне, когда я впервые предложил тебе попробовать себя в роли «Затаившегося крокодила»? А представь себе, что сейчас не конец мая, а октябрь? И вода – плюс пять градусов…

– Я был неправ, Иваныч. Сто раз неправ. – Слава, хромающий вслед за Сомовым к задней калитке, так расчувствовался, что обнял своего учителя. Остановил. Ткнулся лбом в лоб: – Спасибо тебе, сэнсэй. Спасибо тебе огромное, Иваныч. За то, что ты есть такой. За то, что мы однажды встретились и подружились. За то, что благодаря тебе я иначе взглянул на мир и… только что вот сейчас остался жив. Спасибо.

– Все в порядке, Слава. – Ботаник мягко, совсем по-отцовски, похлопал парня по облепившей спину мокрой рубашке. – Пойдем. Все сильно изменилось, брат. Выходит, не так все шито-крыто, как казалось. Нас с тобой уже кто-то видел вне аудитории, возможно – не раз. Причем успел сообщить об этом в НКВД… Так что ситуация кардинально меняется. После визита этих варваров отлежаться денек-другой, увы, не получится. Нужно срочно уезжать из Метелицы. Тебе надо переодеться в сухое и еще раз обработать ноги травяным бальзамом. Я пока соберу кое-что с собой. Остальное придется спрятать в тайник под спортзалом. Когда вернусь – бог весть…

– Там есть тайник?

– Я вырыл его лет пять назад. На всякий случай.

– Куда мы поедем?

– В Гатчину.

– Что там?