Под британским флагом

Мы сидим с мистером Джеймсом Тетерингтоном в его кабинете на первом этаже. В камине горят березовые дрова, наполняя комнату специфичным ароматом. Пламя весело пляшет над горящими поленьями, отгоняя тоскливые воспоминания о дожде, который поливает весь день. Мы пьем пиво, медленно потягивая его из оловянных кружек с крышками и емкостью в пинту. Когда надо пополнить кружки, хозяин дома берет медный колокольчик и коротко звонит. В кабинет неторопливо заходит Боб Тербот, который дежурит по ту сторону двери, молча наливает нам пива из кувшина емкостью литра три, который стоит на столе у нас за спиной, и сразу уходит. Походка у него немного враскорячку, будто получил ногой по яйцам. Хотел бы я посмотреть на того, кто отважится сделать такое. Безнаказанно может сделать такое Долли, которая веревки вьет из силача, но не в ее интересах оставаться ночью без сладкого.

Мистер Тетерингтон встает и, нимало не смущаясь, ссыт в камин, стараясь прибить самые высокие языки пламени. Кабинет наполняется резкой вонью. По мнению англичан, это удобнее, чем ходить в сортир, который во дворе рядом с выгребной ямой, и гигиеничнее, чем накапливать в ночных горшках. Я живу в доме уже третью неделю, поэтому перестал удивляться этому хорошо забытому, старому способу использовать камин и даже последовал примеру хозяина дома — нанес ответный ароматный удар.

— В газете пишут, наш флот громит французский, берут много призов, — отхлебнув пива, сообщает Джеймс Тетерингтон.

Он получает по почте «The London Gazette». Я помню эту газетенку по прошлой эпохе и по двадцать первому веку. Меняются формат и количество листов, но только не желтоватость. Я прочитал последнюю газету сразу после мистера Тетерингтона, и он это знает. Следовательно, это прелюдия к важному разговору. Поскольку Джеймс Тетерингтон, как и большинство людей, быстро соскакивает с темы, не перебиваю его.

— Представляю, какие призовые получают экипажи наших кораблей! Если бы я был помоложе, сам бы подался служить на флот! — восторгается он и смотрит на меня.

Так понимаю, мне предлагают податься на службу королю. Еще с предыдущей эпохи я помню, что английские военно-морской флот и тюрьма принимают всех, но если в тюрьму все попадают в одной роли, то на флоте возможны варианты.

— Сколько там стоит патент лейтенанта? — интересуюсь я.

— Патенты продают только в сухопутной армии. На флоте звание мичмана дают всем джентльменам, а ты — джентльмен, а лейтенанта надо заслужить, — рассказывает мистер Тетерингтон. — Уверен, что такому образованному и знающему морское дело молодому человеку это будет не трудно.

Объясняя, для чего нужен спасательный жилет и откуда он у меня, я сочинил, что полгода проплавал на торговом судне учеником, а потом три года подшкипером. Произвести себя в капитаны постеснялся, вспомнив, сколько мне лет. Наверняка роман «Пятнадцатилетний капитан» еще не написан, так что мне могут не поверить. Как рассказал Уильям Доу, в Лоустофте можно без проблем купить небольшое рыбацкое судно и заняться ловлей рыбы или перевозкой грузов в каботаже. Денег на такое судно у меня пока не хватает, но я догадался, что у мистера Тетерингтона пунктик — купить «мои» владения. Это при том, что основной доход ему приносят облигации государственного займа, приносящие восемь процентов годовых. С какой суммы — он не признается, но, судя по образу жизни, с немалой. Хотелось бы узнать, сколько может наворовать простой английский чиновник за одиннадцать лет службы в колонии? Я не предлагал сад первым, чтобы не сбить цену. Если не получится с Тетерингтоном, собирался взять в банке кредит под залог недвижимости. Сведения о том, что у меня есть некоторый морской опыт, сделали бы банк более сговорчивым. Появлялась у меня мысль и послужить в военно-морском флоте, но матросом не собирался, а как устроиться офицером — понятия не имел. О чем и сказал своему собеседнику.

— Это не сложно. Мой кузен Дэвидж Гулд недавно получил под свое командование семидесятичетырехпушечный линейный корабль третьего ранга «Бедфорд», который сейчас находится в Портсмуте. Я могу порекомендовать тебя. Кузен с удовольствием пойдет мне навстречу, зачислит тебя мичманом на свой корабль. Прямо завтра утром и напишу ему, — обещает мистер Тетерингтон.

— Напишите, — соглашаюсь я. — Если возьмет, послужу на благо родине, если нет, устроюсь в торговый флот.

— Во время службы тебе некогда будет заботиться о саде, — продолжает Джеймс Тетерингтон. — Я бы на твоем месте продал его.

— Предложат хорошую цену — продам, — произношу я.

— А какую цену ты считаешь хорошей? — интересуется он.

Я подключаю опыт, набранный в нескольких эпохах, и отвечаю:

— Сад большой, ухоженный, как мне сказали, давал прекрасный урожай.

— Последний год за ним не следили, совсем одичал, — возражает мой собеседник. — В этом году он вряд ли даст хотя бы половину того, что в позапрошлом.

— А мне говорили, что он в прошлом году дал больше, чем в позапрошлом, почти на три тысячи шиллингов, а в этом должен дать еще больше, — гну я свое.