Под британским флагом

Я был уверен, что английский флот все еще в Лиссабоне, но повстречал его возле мыса Сан-Винсент. К десяти линкорам добавились еще пять под командованием контр-адмирала Уильяма Паркера, переброшенных сюда из флота Канала. Плюс четыре фрегата, мой корвет, восемнадцатипушечный бриг «Ворон» и десятипушечный тендер «Лиса». По мнению адмирала Джервиса, этих сил было достаточно, чтобы справиться с девятнадцатью испанскими линейными кораблями. Он приказал построиться в две колонны, соблюдая дистанцию в одну милю, и следовать к противнику, держа утлегарь на гакаборте, то есть, вплотную друг к другу. Головной корабль левой линии следовал, держась на траверзе второго корабля правой, которую возглавлял семидесятичетырехпушечный «Каллоден» под командованием опытного капитана Томаса Трубриджа.

65

Ночью мы слышали глухие, далекие выстрелы пушек. Это испанцы в тумане сообщали своим, где находятся, чтобы не столкнуться. Утро выдалось холодным, туманным и сырым. Я подумал, что в такую погоду не обидно погибать, а вот сигать за борт — не очень приятно будет. Наш флот продолжал движение двумя плотными колоннами. Как ни странно, за ночь никто ни на кого не навалился. Корвет «Хороший гражданин» шел между колоннами, держа флагман «Победа» на траверзе, чтобы репетовать его сигналы остальным кораблям. В половине шестого фрегат «Нигер», ходивший на разведку, сообщил флоту, что до испанцев миль десять. В полседьмого на «Каллодене» подняли сигнал, что видят пять вымпелов на юго-востоке, и сразу повернули в ту сторону. Обе колонны повторили его маневр.

В десять утра ветер разогнал туман, и мы увидели перед собой испанский флот из двадцати семи линейных кораблей. Были еще фрегаты и транспорты, но их никто не считал. Испанский флот был разделен на два отряда. В первом, где находился корабль с флагом командующего, было восемнадцать линкоров, во втором — девять. В одиннадцать часов на нашем флагмане подняли сигнал «Строить линию баталии впереди и позади «Победы», по способности». Корвет «Хороший гражданин» репетовал этот сигнал, о чем мичман Джон Хедгер сделал запись в журнале. Если нам сейчас вломят, следственная комиссия будет изучать судовые журналы всех участников и делать неутешительные выводы. Каждая запись может кого-нибудь погубить или спасти. Победителям журнал вести не обязательно.

Кстати, Джон Хедгер добрался из Лиссабона, куда перегнал приз, вместе с Робертом Эшли на линейном семидесятичетырехпушечном корабле «Колосс». Подозреваю, что до этого он считал службу на корвете слишком тяжелой или недостаточно престижной. Что было на линкоре, не знаю, но прибыл мичман с синяком под левым глазом и желанием служить на корвете вплоть до получения лейтенантского чина. Роберт Эшли, прошедший курс салаги на «Бедфорде», вернулся небитым.

Хотя корвет, скорее всего, в перестрелке участвовать не будет, на нем все равно шла подготовка к бою, как у взрослых: на батарейных палубах убрали все временные переборки и сундучки, чтобы ничто не мешало перемещениям комендоров; палубы возле пушек, где они покрашены в красный цвет, посыпали песком, чтобы не поскользнуться на лужах крови, которые могут там появиться; из трюма принесли ядра, мешочки с картечью, картузы с порохом и ведра со смесью воды и уксуса, чтобы банить пушки; в кок-пите организовали операционную, приготовили бинты и хирургический инструмент, который, как по мне, больше напоминал столярный; на главной палубе тоже насыпали песка возле погонных пушек и на шканцах; вдоль бортов натянули противоабордажные сетки; офицеры надели шелковое белье, которое щепки не пробивают, а вдавливают в рану, благодаря чему их легче удалять; матросы оделись в чистое, у кого было; шлюпки и катера спустили за борт и взяли на буксир, чтобы не пострадали во время перестрелки, а в случае гибели корабля на них переберутся уцелевшие. Все делалось основательно и неторопливо. Чем хорош морской бой — есть время на подготовку.

После того, как корабли английского флота образовали линию, направленную на юг, адмирал Джервис повел ее в разрыв между испанскими отрядами и поднял в одиннадцать часов двенадцать минут сигнал «Вступить в бой». В одиннадцать тридцать — «Адмирал намерен пройти сквозь порядки противника».

Вот так мы и шли почти час. Этот час многим показался слишком продолжительным. Чем плох морской бой — ожидание выматывает сильнее, чем само мероприятие, в котором время сжимается во столько же раз, во сколько растягивалось перед ним. Я был спокоен. Во-первых, сказывался опыт участия во многих боях, морских и не только. Во-вторых, корвет участвовать в сражении не будет, не та весовая категория. Мы будем зрителями. В-третьих, у меня, в отличие от остальных, в случае ранения есть шанс уйти в будущее и там моментально выздороветь. Правда, я не знал, что будет, если меня убьют. Наверное, ничего хорошего или просто ничего.