Под алыми небесами

Они почти подошли к деревьям, где храпели и мычали невидимые волы. Пино хотелось развернуться и броситься наутек, но он продолжал идти. Ситуация, казалось, взбодрила шефа гестапо. Взгляд его перестал быть тусклым и темным, глаза теперь были широко раскрыты и блестели. Он улыбался от возбуждения. Пино огляделся, прикидывая, куда ему бежать, если дела примут скверный оборот.

6

Полковник Рауфф вошел в рощу, которая имела форму полумесяца, огибающего скалу.

– Волы здесь, справа, – сказал Миммо.

Рауфф убрал пистолет в кобуру и последовал за Миммо по снегу, который нигде не был таким глубоким, как в лесу. Волы побывали здесь повсюду – где-то оставили утоптанный снег, где-то – кучи навоза.

Миммо, а за ним шеф гестапо поднырнули под несколько низких ветвей, прошествовали мимо одной из самых крупных елей. Желудок у Пино готов был вывернуться наизнанку. Солдаты шли за Рауффом, Пино замыкал шествие. Он поднял голову, но не увидел беженцев, прятавшихся высоко на деревьях. Их следы были затоптаны волами.

«Слава богу», – подумал Пино, глядя на Рауффа, направляющегося к ребятам из «Каса Альпина», рассеявшимся по леску. Они окружили шесть оставшихся волов, а те покачивали головами, недовольно мычали и искали какой-нибудь выход, кроме скалы перед ними.

– Когда я дам команду, шесть ребят в середине отойдут и разделятся на две группы по трое, – сказал Рауфф, приложив одну ладонь к другой и раздвигая пальцы. – Нам нужно сделать вот такой клин. Когда они начнут двигаться, остальные мальчики побегут спереди, чтобы волы следовали за ними, куда нам нужно. Ребята по сторонам сохраняют конфигурацию клина. Коровы, волы – они, как евреи, следуют за теми, кто впереди.

Пино проигнорировал концовку, но слова команды прокричал мальчикам. Когда первый вол побежал, остальные в панике последовали за ним. Они неслись по лесу, мыча и ломая ветки на своем пути, а ребята по бокам не давали им уйти в стороны, сжимая клин, и волы вскоре уже бежали почти цепочкой.

– Так! Так! – кричал полковник Рауфф, который бежал за последним волом. – Именно этого я и добивался!

Пино следовал по леску за шефом гестапо, хотя и на некотором расстоянии. Волы выбежали из леса, разбежаться им не позволяли мальчики по бокам; немцы, включая Рауффа, который ни разу не обернулся, шли следом. Наконец Пино позволил себе оглянуться на большие ели. Их высота достигала двенадцати метров, и его взгляд уловил близко к вершине какие-то неясные очертания человеческой фигуры, цепляющейся за ствол.

Он медленно вышел из леска, увидел, что волы уже загнаны в огороженный участок и едят сено.

– Ух ты, – сказал полковник Рауфф. Он тяжело дышал и, когда подошел Пино, смотрел, улыбаясь, на отца Ре. – Это было забавно. Мальчишкой я часто занимался такими вещами.

– Кажется, вам понравилось, – сказал священник.

Шеф гестапо закашлялся, рассмеялся и кивнул. Потом он посмотрел на лейтенанта и пролаял что-то по-немецки. Лейтенант принялся кричать и дуть в свисток. Солдаты, обыскивавшие пристройки и дома жителей Мотты, бегом вернулись к грузовикам.

– Подозрения у меня остаются, отец, – сказал полковник Рауфф, протягивая руку.

Пино затаил дыхание.

Священник пожал руку немцу:

– Добро пожаловать в любое время, полковник.

Рауфф сел в «кюбельваген». Отец Ре, брат Бормио, Пино, Миммо и другие молча стояли, глядя, как разворачиваются грузовики. Они дождались, когда немцы отъехали на пятьсот метров по скользкой дороге в Мадезимо, и наконец разразились радостными криками.

7

– Я не сомневался: они знают, что мы спрятали вас в деревьях, – сказал Пино несколько часов спустя.

Он, отец Ре и беженцы сидели в столовой и ели.

Отец двух мальчиков сказал:

– Я видел, что полковник идет в нашу сторону. Он прошел прямо под нашим деревом. Два раза!

Они все начали смеяться, как могут смеяться только люди, минуту назад избежавшие смерти, – с сомнением, благодарностью и заразительно.

– Отличный план, – сказал отец Ре, похлопав Пино по плечу и поднимая бокал с вином. – За Пино Леллу!

Беженцы подняли бокалы, Пино сделал то же самое. Он почувствовал смущение, оказавшись в центре внимания, улыбнулся.

– Самое главное сделал Миммо, – сказал он.

Но ему было приятно, он даже пребывал в некоторой эйфории. Чувствовал себя могущественным – это надо же: так провести нацистов. Он на свой манер дал им отпор. Они все дали им отпор, стали частью растущего Сопротивления. Италия – не Германия. Италия никогда не станет Германией.

Альберто Аскари вошел в «Каса Альпина», не позвонив. Он появился в дверях столовой, держа шапку в руке, и сказал:

– Извините, отец Ре, но у меня срочное сообщение для Пино. Его отец звонил в дом моего дяди и просил меня найти Пино и передать ему кое-что.

У Пино внутри словно образовалась пустота. Что случилось? Кто-то умер?

– Что такое? – спросил он.

– Твой отец просит тебя как можно скорее вернуться домой, – сказал Аскари. – В Милан. Он сказал, это вопрос жизни и смерти.

– Чьей жизни и смерти? – спросил Пино, вставая.

– Я так понял, что твоей, Пино.

Часть третья Соборы человека

Глава тринадцатая

1