Читаем Под алыми небесами полностью

– Нет, – сказал Пино. – Я обещаю, что вы преодолеете подъем и окажетесь в Валь-ди-Леи, даже если для этого мне придется вас нести.

Решительное выражение лица Пино, казалось, убедило Луиджи. Дрожащими губами он пробормотал:

– Обещаешь?

– Обещаю, – сказал Пино и пожал Луиджи руку.

Ему пришлось снова обвязать их веревкой в прежнем порядке: за ним Луиджи, потом Мария, потом ее муж.

– Ты уверен, что я не упаду? – спросил продавец сигар. – Я в жизни ничего похожего не делал. Я… всегда жил в Риме.

– Но ведь вы ходили по римским руинам? – сказал Пино.

– Да, но…

– По крутым узким ступеням Колизея?

Луиджи кивнул:

– Много раз.

– Это ничуть не труднее.

– Труднее.

– Нет, – возразил Пино. – Представьте себе, что вы в Колизее, ходите туда-сюда по ступенькам между рядами. Все будет в порядке.

Луиджи, казалось, все еще одолевали сомнения, но он не стал противиться, когда Пино двинулся по первому отрезку. Пино на ходу переговаривался с курильщиком, говорил, что позволит ему выкурить две сигареты, когда они доберутся до вершины, и советовал постоянно прикасаться пальцами к склону.

– Не спешите, – сказал он. – Смотрите перед собой, а не вниз.

Когда склон стал почти отвесным, Пино отвлекал Луиджи историей о том, как он с братом пережил первую бомбардировку в Милане и как, вернувшись домой, они обнаружили, что там играет музыка.

– Твой отец мудрый человек, – сказал торговец сигарами. – Музыка. Вино. Сигара. Маленькие радости жизни – вот что помогает нам выжить, когда разум отказывается принимать происходящее.

– Кажется, вы много размышляете в вашем магазине, – сказал Пино, отирая пот с глаз.

Луиджи рассмеялся.

– Много размышляю. Много говорю. Много читаю. Это… – Радость ушла из его голоса. – Это был мой дом.

4

Они уже достигли верха стены амфитеатра, и теперь их ждал самый трудный участок восхождения, когда нужно было пройти по V-образной расщелине с резким поворотом на два метра вправо, потом с таким же резким поворотом на три метра влево. Трудность тут была скорее психологическая, потому что карниз в расщелине был достаточной ширины. Но тридцатиметровая высота, если смотреть вниз слишком долго, могла поколебать уверенность даже опытного альпиниста.

Пино решил не предупреждать их, он продолжил разговор с торговцем:

– Расскажите о вашем магазине.

– Превосходный был магазин, – сказал Луиджи. – Рядом с площадью Испании, у основания Испанской лестницы. Знаешь этот район?

– Я был на Испанской лестнице, – сказал Пино, радуясь тому, что Луиджи без колебаний последовал за ним. – Отличный район, много хороших магазинов.

– Замечательное место для бизнеса, – сказал Луиджи.

Пино уже шел по второму отрезку V-образного поворота. Они с торговцем теперь двигались по противоположным сторонам расщелины. Если Луиджи посмотрит вниз, то непременно сейчас. И Пино, увидев, что Луиджи поворачивает голову, чтобы посмотреть себе под ноги, сказал:

– Опишите мне ваш магазин.

Взгляд Луиджи обратился к Пино.

– Полированные полы и прилавки, – сказал он, усмехаясь и легко преодолевая поворот. – Мягкие кожаные кресла. И восьмиугольный хьюмидор[8] – мы с моей покойной женой сами его спроектировали.

– Наверняка там стоял хороший запах.

– Самый лучший. Мне поставляли сигары и табак со всего света. И сушеную лаванду, мяту и Сен-Сен[9]. И великолепный бренди для моих лучших клиентов. Сколько у меня было хороших и преданных клиентов! По большому счету они были моими друзьями. До недавнего времени магазин был чем-то вроде клуба. Даже поганые немцы заходили ко мне.

Они уже преодолели расщелину и теперь снова поднимались по диагонали к кромке хребта.

– Расскажите мне о вашей жене, – сказал Пино.

Последовала короткая пауза, Пино ощутил, как натянулась веревка. Наконец Луиджи сказал:

– Я не знал таких красавиц, как моя Руфь. Мы познакомились, когда нам было по двенадцать. Я так никогда и не узнаю, почему она выбрала меня. Как выяснилось, детей у нас не могло быть, но мы прожили двадцать прекрасных лет, а потом она заболела. Слабела с каждым днем. Доктора сказали, что у нее перестала работать пищеварительная система, и в конечном счете она умерла от отравления.

Пино с болью вспомнил о синьоре Белтрамини – как там она, подумал он, как Карлетто, как его отец?

– Прискорбно, – сказал Пино, поднимаясь на кромку.

– Уже шесть лет прошло, – сказал Луиджи.

Пино помог забраться наверх ему, а потом супружеской паре. Затем хлопнул торговца сигарами по спине и сказал:

– Ну, что я вам говорил? Мы на вершине.

– Что? – сказал Луиджи, недоуменно оглядываясь. – Уже?

– Уже, – ответил Пино.

– Да, не так уж и страшно, – сказал Луиджи и с облегчением посмотрел на небо.

– Я же вам говорил. Пройдем еще немного, а там отдохнем. Я хочу сначала показать вам кое-что.

Он провел их в то место, откуда они могли увидеть противоположный склон Гропперы.

– Добро пожаловать в Валь-ди-Леи, – сказал он.

Перейти на страницу:

Все книги серии Азбука-бестселлер

Нежность волков
Нежность волков

Впервые на русском — дебютный роман, ставший лауреатом нескольких престижных наград (в том числе премии Costa — бывшей Уитбредовской). Роман, поразивший читателей по обе стороны Атлантики достоверностью и глубиной описаний канадской природы и ушедшего быта, притом что автор, английская сценаристка, никогда не покидала пределов Британии, страдая агорафобией. Роман, переведенный на 23 языка и ставший бестселлером во многих странах мира.Крохотный городок Дав-Ривер, стоящий на одноименной («Голубиной») реке, потрясен убийством француза-охотника Лорана Жаме; в то же время пропадает один из его немногих друзей, семнадцатилетний Фрэнсис. По следам Фрэнсиса отправляется группа дознавателей из ближайшей фактории пушной Компании Гудзонова залива, а затем и его мать. Любовь ее окажется сильней и крепчающих морозов, и людской жестокости, и страха перед неведомым.

Стеф Пенни

Современная русская и зарубежная проза
Никто не выживет в одиночку
Никто не выживет в одиночку

Летний римский вечер. На террасе ресторана мужчина и женщина. Их связывает многое: любовь, всепоглощающее ощущение счастья, дом, маленькие сыновья, которым нужны они оба. Их многое разделяет: раздражение, длинный список взаимных упреков, глухая ненависть. Они развелись несколько недель назад. Угли семейного костра еще дымятся.Маргарет Мадзантини в своей новой книге «Никто не выживет в одиночку», мгновенно ставшей бестселлером, блестяще воссоздает сценарий извечной трагедии любви и нелюбви. Перед нами обычная история обычных мужчины и женщины. Но в чем они ошиблись? В чем причина болезни? И возможно ли возрождение?..«И опять все сначала. Именно так складываются отношения в семье, говорит Маргарет Мадзантини о своем следующем романе, где все неподдельно: откровенность, желчь, грубость. Потому что ей хотелось бы задеть читателей за живое».GraziaСемейный кризис, описанный с фотографической точностью.La Stampa«Точный, гиперреалистический портрет семейной пары».Il Messaggero

Маргарет Мадзантини

Современные любовные романы / Романы
Когда бог был кроликом
Когда бог был кроликом

Впервые на русском — самый трогательный литературный дебют последних лет, завораживающая, полная хрупкой красоты история о детстве и взрослении, о любви и дружбе во всех мыслимых формах, о тихом героизме перед лицом трагедии. Не зря Сару Уинман уже прозвали «английским Джоном Ирвингом», а этот ее роман сравнивали с «Отелем Нью-Гэмпшир». Роман о девочке Элли и ее брате Джо, об их родителях и ее подруге Дженни Пенни, о постояльцах, приезжающих в отель, затерянный в живописной глуши Уэльса, и становящихся членами семьи, о пределах необходимой самообороны и о кролике по кличке бог. Действие этой уникальной семейной хроники охватывает несколько десятилетий, и под занавес Элли вспоминает о том, что ушло: «О свидетеле моей души, о своей детской тени, о тех временах, когда мечты были маленькими и исполнимыми. Когда конфеты стоили пенни, а бог был кроликом».

Сара Уинман

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Самая прекрасная земля на свете
Самая прекрасная земля на свете

Впервые на русском — самый ошеломляющий дебют в современной британской литературе, самая трогательная и бескомпромиссно оригинальная книга нового века. В этом романе находят отзвуки и недавнего бестселлера Эммы Донохью «Комната» из «букеровского» шорт-листа, и такой нестареющей классики, как «Убить пересмешника» Харпер Ли, и даже «Осиной Фабрики» Иэна Бэнкса. Но с кем бы Грейс Макклин ни сравнивали, ее ни с кем не спутаешь.Итак, познакомьтесь с Джудит Макферсон. Ей десять лет. Она живет с отцом. Отец работает на заводе, а в свободное от работы время проповедует, с помощью Джудит, истинную веру: настали Последние Дни, скоро Армагеддон, и спасутся не все. В комнате у Джудит есть другой мир, сделанный из вещей, которые больше никому не нужны; с потолка на коротких веревочках свисают планеты и звезды, на веревочках подлиннее — Солнце и Луна, на самых длинных — облака и самолеты. Это самая прекрасная земля на свете, текущая молоком и медом, краса всех земель. Но в школе над Джудит издеваются, и однажды она устраивает в своей Красе Земель снегопад; а проснувшись утром, видит, что все вокруг и вправду замело и школа закрыта. Постепенно Джудит уверяется, что может творить чудеса; это подтверждает и звучащий в Красе Земель голос. Но каждое новое чудо не решает проблемы, а порождает новые…

Грейс Макклин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги