Почувствуй

От подобной изворотливости и находчивости я впечатлилась, удивление мое возросло после осознания того, в чей нос тыкается грудью девушка.

На своем любимом месте восседал Биркан, который от подобного расклада дел растерялся и максимально отодвинулся назад, но от такого зрелища трудно убежать.

И что он здесь делает? Подумал, что я сбежала? Вроде бы звать меня на прогулки ему уже ни к чему. Хотя ещё несколько минут и усердные старания Тюлин и интерес к моей персоне исчезнет.

Дабы не испортить себе возможное освобождение от незапланированных обязанностей любовницы, я как можно тише попыталась скрыться в кухне, но стоило мне развернуться, как в след мне полетело:

— Стоять.

Я и остановилась, хотя следовало бы бежать и прятаться, не из-за нежелания общаться с Бирканом, а из-за угрожающего взгляда коллеги.

Парень быстро вскочил из-за стола, ему повезло перескочить через Тюлин, замершей в модельной позе. Подошел ко мне, схватил за руку и вытащил на улицу.

— Что ты делаешь? — Вскрикнула я, пытаясь освободить руку от этой железной хватки.

— Ты здесь больше не работаешь, — грубо ответили мне, продолжая тащить меня к парковке.

— А что мне есть и как дышать ты ещё не решаешь? — Я остановилась, стараясь как можно сильнее упереться ногами в землю, и наконец, смогла вырвать свою руку.

— Пока нет, но если с этим возникнут проблемы, то придумаю что-нибудь, — он едко улыбнулся, повернувшись ко мне.

— Почему это я не буду здесь работать?

— Я так сказал. И не только здесь, нигде не будешь. Пока ты со мной, я обеспечиваю тебя.

— А потом что? — Я не выдержала и повысила на него голос. — Что со мной будет потом, когда ты вышвырнешь меня на улицу? Буду побираться, просить милостыню? Ты гордость и жизнь мою забрал, не забирай уж, пожалуйста, последнюю возможность не умереть от голода.

— Ты и потом не умрешь от голода, — спокойно сказал он, вновь пытаясь схватить меня за руку.

— После случившегося мне пенсия причитается?

— А ты надеешься до старости со мной прожить?

— Надеюсь, вообще с тобой не жить, — выкрикнула я, заметив как его и без того карие глаза потемнели.

Он выпрямился и напрягся, вытянул руку в сторону и пальцем указал на свою машину. Едва сдерживая гнев, он протянул:

— Садись в машину и не говори больше ни слова.

— Нет уж, давай продолжим, обговорим все тонкости. Как я буду жить без работы?

— Найдешь приличное место, где девушки не выпрыгивают из одежды при виде мужчины. В этом борделе ты даже находиться не будешь, — с едкой злостью проговорил он, приближаясь ко мне.

— Это, по-твоему, непозволительно? Это стыдно и отвратительно? Может, стоит вспомнить ради чего ты сам взял меня? Или сам себя ты судить не можешь?

— Просто сядь в машину, молча, — прошипел он, стискивая челюсти.

— Просто ответь на мой вопрос, — не осталась в долгу я, не делая ни шага по указанному направлению.

— Ты перестанешь меня раздражать, женщина? Это обязательный процесс испортить настроение с самого утра?

— Это обязательный процесс разрушить мою жизнь? — Передразнила его я, чувствуя, как от гнева начинает трястись что-то внутри.

Он поднял голову к небу и судорожно выдохнул, затем вздохнул и снова выдохнул, стараясь успокоиться и не разорвать меня на куски прямо тут, на улице, пока Тюлин и остальные работники кафе, ошеломленно наблюдают за нами через огромные окна.

Пока он напряженно дышал, я обернулась на своих коллег, чувствуя себя нелепо, я помахала им, из-за чего почувствовала себя ещё неудобнее. Однако им не было дела до моих жестов, ведь после случившегося их мало что может впечатлить. На лицах госпожи Фатмы, Ышика и Тюлин замерло идентичное выражение удивления. Никто не ожидал подобной сцены выяснения отношений от тихой Кадер. Девушки, что разговаривала с мужчинами только по вопросам содержания меню.

Дыхательным упражнениям подошел конец, не глядя на меня Биркан схватил меня за ноги, перекинув через плечо, так, что мои колени он обхватывал рукой, а моя пятая точка нашла покой рядом с его лицом. А так как мы с ним практически одного роста, я испугалась не неприятной близости, сколько того, что он развалится подо мной.

Так мы передвигались недолго, меня быстро швырнули на переднее сидение и вместо того, чтобы нормально пристегнуть меня, из ремня безопасности скрутили подобие банта, так, чтобы я не могла его развязать и выйти сразу.

Биркан сел рядом и поехал в неизвестном мне направлении. Минут десять я обиженно сопела, чувствуя себя униженной и оскорбленной, а он стучал пальцами по рулю, будто это успокаивало его.

— Я найду тебе другую работу и позабочусь обо всем, чтобы твоя жизнь не разрушилась, — уже спокойно произнес он, нарушая молчание.

— А что касается… — начала было я волнующий разговор о нашей близости, ничуть не успокоившись, но меня перебили.

— Об этом мы больше разговаривать не будем. Не спрашивай, я не буду отвечать. Есть то, что есть, оправдываться, обсуждать это, или объяснять свои действия я не буду. И тебе придеться с этим смириться, — он отвлекся от контроля дороги и посмотрел на меня. — Ты всё поняла?