Почувствуй

— Нет, это моя вина, ведь я бы сбежала с ним, а если бы в тот вечер знала, что его убьют, не оглядывалась бы, уехала, не думая о последствиях.

— Перестань винить себя, — вздыхает Озгюр, смерть брата та самая тема, о которой он не может разговаривать свободно. — Если бы мы знали, что будет в будущем с определёнными людьми, всё складывалось бы иначе.

— Ты спрашивала о Мелике? — Наш разговор попытался разрядить Анри, он вошёл в гостиную с большим подносом с чашками и сладостями, кои сейчас в кухне готовила Нихан, попросив нас с Озгюром присмотреть за малышом. — Или мне показалось?

— Да, спросила. Так, что с ней?

— Вышла замуж, у них была крупная свадьба, она даже нас с Нихан позвала, хотя мы почти никогда не общались, но мы и не пошли.

— А я как раз успел на празднество, но меня не звали, а ведь я специально прилетел из другой страны, не для их свадьбы, но прилетел. По всему городу гуляние было, будто свадьба султана, больше недели гуляли.

— Они собирались отмечать неделю, но на утро после свадьбы, — начал Анри, забирая у меня захныкавшего ребёнка, я больше не рассказывала ему историй, а сплетни ему явно не нравились.

— Дай мне сказать. Моё дело объявлять сенсационные новости, — остановил друга журналист. — На утро после официальной свадьбы старика Анлачик забрала полиция. Прямо из дома в наручниках вывели.

— Как такое возможно?

— Да, я тоже думаю, что мафия таких уровней только умирает, но не отвечает за свои деяния перед законом, но в этот раз он перешёл дорогу не тому человеку.

— Странная история, как-то связанная с мужем его старшей дочери, — добавляет Озгюр, словно пытается навести тумана, для большего резонанса.

— А за кого она вышла замуж? — Почему-то дело с арестом незнакомого мне человека, желавшего расстрелять нас с Анри, меня слабо волновало.

— За мелкого бандита. Думаю, она довольна, деньги у него есть.

— И он не урод. Кажется, это все её критерии к супругу, — поддержал друга в усмешке Анри.

— Она ведь любила Джана, не за деньги и внешность. Странно слышать от вас, будто её это волнует, — обижаюсь я. С чего они решили, что для Мелике важны деньги или внешность? К Джану она относилась искренне, так же, как и ко мне.

— Ты просто знала её уже после помолвки, до того, как ей выпала партия моего брата, у неё были весьма завышенные критерии по материальным и внешним возможностям.

— Оно и понятно, она всю жизнь жила в достатке, ни в чём себе не отказывая, даже подруг себе покупала и ничего дурного в этом не видела, — дополнил хирург, заглядевшись с нами в окно.

Послушался стук двери, я сразу же вздрогнула и обернулась, ожидая увидеть Биркана, сердце моё защемило, а голова отказывалась понимать, что его машину никто так и не видел из окна.

— Кадер, может, ты никуда не поедешь? Посмотри, как хорошо, когда мы рядом. Ты можешь приезжать к нам на выходные, или после работы, в любой день. Мы всегда рады тебя видеть, — на пороге гостиной стояла Нихан, и едва сдерживала слёзы.

Я понимала её, в глубине души мне тоже не хотелось уезжать, но это необходимо. У меня теперь другая жизнь, а то, что происходит сейчас, что-то вроде экскурсии в прошлое.

Находясь в этом городе несколько месяцев, пусть и не выходя из больницы, мне казалось, будто ничего не изменилось, не было этого года, не было моей работы, подруг, разукрашенной квартиры, с заляпанным краской полом. Будто то был скоротечный сон, но почему?

Закончившиеся отношения с Бирканом длились меньше, чем я страдала по нему, меньше, чем я жила другой жизнью, так почему тот год кажется мне одной страницей в жизни, в то время, как Биркан занимает всю мою книгу жизни?

— Любимая, мы ведь договаривались, не давить на неё психологически, — Анри подошёл к жене и обнял её за плечи, она уложила голову на его грудь, тяжело вздыхая.

— Я буду навещать вас, и приглашаю к себе. Правда, приезжайте, я буду рада вас видеть.

— И ты всё ещё не хочешь, чтобы мы провожали тебя?

— Не хочу, незачем прощаться, мы ещё встретимся, — пожимаю плечами, внутри будто скребутся кошки, в прошлый раз было гораздо проще уехать, все эти прощание лишнее, на вокзале будет ещё тяжелее.

— Я хоть помогу тебе погрузить вещи, а потом, обещаю, сразу же уйду с зоны видимости, — настаивал на своём крайне дружелюбный, Озгюр.

— Или мы все можем постоять в стороне, — дрожащим, от невидимых слёз, голосом, предлагает подруга. — Можешь ничего не говорить, просто будет легче, если мы будем рядом.

Нет, станет в разы глупее и совсем не легче. Я предполагала, что друзья, несмотря на мои желания, явятся в назначенное место, поэтому заранее сообщила неправильное время отъезда. Уже, будучи в пути, ещё до того, как они решат проследовать к автобусу, сообщу им, что уже близка к Стамбулу.

— Мы же договаривались, никакого давления, — вновь поддерживает меня Анри, бравый защитник моей психики. — Но, Кадер, пообещай быть осторожнее, позвони, как доберёшься.