Почувствуй

От Оздемира с хорошей работой и восхитительным характером мне приходилось убегать. В прямом смысле слова. Каждый раз, когда он предлагал проводить меня до дома. Тогда, едва заканчивался рабочий день, я быстро швыряла вещи в сумку и убегала из офиса, едва он успевал опомниться.

Дело усугубилось, когда он узнал о наших четверговых песнопениях в баре с Озге, вскоре он составлял нам компанию, будучи единственным мужчиной в нашем обществе.

К счастью, он никогда не переходил границ, просто держался рядом, готовый помочь, подставить своё широкое плечо, надеясь, что вскоре я одумаюсь.

В фильмах и сериалах часто пропускают время после расставания возлюбленных, внизу экрана появляется надпись «спустя несколько месяцев», а иногда и лет.

Люди меняются, но нам неизвестно, как это происходит. Мы видим лишь краткую боль героев в тот момент, но не знаем, что происходило в этом промежутке времени.

Для меня это не прошло так бесследно, и я считала это чем-то ненормальным, в фильмах же люди так не страдают. Для них это раз и всё, следующая встреча, новая любовь, другая жизнь.

К сожалению, в моей жизни не произошло резкого временного скачка, где я забыла всех обидчиков, начала жизнь с чистого листа, не замирала вдруг от какого-то слова, которое используют все люди, но вспоминаю я его из уст одного человека.

Нет, время прошло, многое изменилось, но это приходилось нести на себе, сквозь боль, воспоминания, делать всё, чтобы изменить какой-то крошечный аспект жизни.

Если бы я не уехала, продолжили бы замирать в середине улицы, вспоминая нас на этом месте, помнила каждый разговор, слово в слово, каждую его интонацию.

Та лёгкость, та свобода, ощутимая при отъезде длилась не так долго, ночами я возвращалась к нему, горько плача в подушку. А иногда прошлая жизнь вырывалась в процессе повседневных вещей, в такие странные моменты, как смена постельного белья, или приготовление ужина. Не было ничего больнее этих воспоминаний. Тосковала не только по Биркану, но и по отцу, тёте, друзьям.

Я купила телефон, но ещё ни разу не позвонила с него близким. Разговаривала с ними раз в неделю по стационарному телефону, размещавшемуся на стене, возле стойки хозяйки дома.

Садилась на почти барный стул, а в действительности, на удлинённую табуретку, и рассказывала новости, и слушала новости от них.

Не хотела, чтобы кто-то знал мой номер, мог вдруг позвонить, или узнать моё местонахождение. Только Танеру известно, что я переехала в Стамбул.

Иногда разговаривала с Бурсу, она тоже надежно хранила мою тайну. Никто ни разу не напомнил о Биркане, не сказал ни единого словечка о нём, и я не знаю, хотела ли я что-то услышать или нет.

Скорее всего, боялась услышать, именно поэтому разговаривала всего раз в неделю, и во время разговора нервничала, ожидая услышать болезненную новость.

Об отце знала чуть больше, он вновь взялся за голову, хотя нельзя сказать, что совсем бросил пить, вероятно, тётя просто не хочет говорить об этом. Теперь он вновь работает у дяди Али, постепенно ремонтирует дом, и медленно, но верно, влюбляется в нашу овдовевшую соседку, сестру Дефне.

Фериде, пусть ещё ребёнок, но тоже не тревожила меня, ни единого раза не упомянула брата в беседе, хотя говорила обо всех, бабушке, дедушке, Чичек, Сарихин, Ферхате, и других жителях дома. Сарихин, к слову, вышла замуж, и немного реже появляется в доме Ташлычунаров. Я лично звонила и поздравляла её с этим радостным событием.

Жизнь текла своим чередом, я была счастлива, пусть иногда и погружалась в неприятные воспоминания, и вот, в череде этих дней наступила дата, которая, как и любой другой день, сам по себе, ничего не значит. Но из-за совокупности событий, стал заведомо чем-то неприятным.

Пятнадцатое мая — семнадцатилетняя годовщина ухода моей матери из семьи, а так же день, когда мы познакомились с Бирканом. Второе событие произошло год назад, первую половину года, я провела с ним, а вторую уже без него.

Не хотела придавать какого-то значения этому дню, надеялась даже не вспоминать о нём, но стоило увидеть календарь, как воспоминания навалились подобно снежному кому.

На этот день у меня выпал выходной, я не хотела оставаться одна в четырех стенах, поэтому собиралась погулять, и стоило мне спуститься на первый этаж, как ко мне вылетела хозяйка дома, которая до этого занимала свой пост за столешницей с ключами и учётной книгой.

— Кадер, дочка, можешь посидеть здесь минут двадцать? У сына дома что-то с трубой, он на работе, мне нужно дождаться мастеров, а я не могу оставить всё здесь без присмотра. Ещё и Кадиру понадобилось именно сегодня ехать за продуктами, будь он не ладен.

— Конечно, тётушка Шивекяр, я присмотрю за домом. Жильцов запишу в книгу, ключи передам, я всё знаю, не волнуйся.

Довольная женщина, несколько раз пылко поблагодарила меня, и выбежала на улицу. Я не впервые заменяю её, дело уже привычное, пусть прогулка и откладывается на недолгое время.