Почувствуй

Я не могу объяснить, что чувствовала в тот момент, словно мой позвоночник сломался, а тело ещё удерживается из-за полной силы натянутых мышц, и стоит мне ослабить хватку, как всё повалится. Иными словами, всё осталось как прежде, но внутри что-то рушится, и если я продолжу обращать на это внимание и перестану напрягать мышцы, всё рухнет.

Так вот, пробуждение оказалось довольно неожиданным, ибо заснула я совсем недавно. Зазвонил этот проклятый телефон, почему я забываю выключить звук, не глядя на экран, ответила на звонок.

— Ты там спишь до сих пор? — Понял собеседник по моему сонному и зевающему ответу.

— Могу себе позволить, ты ведь отказался от моих услуг помощника, — вновь зеваю, от чего мои слова трудно разобрать.

— Не понимаю, о чём ты говоришь. Сейчас ты нужна мне. Говори куда ехать, я приеду. Помним о возможно сумасшедшей невесте.

— Перестаньте, Мелике не может никого убить, — возражаю я, и называю нейтральный адрес, не хочется мне, чтобы Танер знал о нашей совместной жизни в одном доме.

— Что-то случилось? К чему такая спешка? — Спросила я, залезая в машину, готовая в любой момент заснуть.

— Я нашёл Севиляй, и сейчас ты едешь на беседу с ней.

— Как это нашел? А ещё ты говорил, что на допросы меня отправлять не будешь.

— Её проще всего найти, мы знаем её родственником. Через сестру легко вышел на неё, про остальных участников пока никакой информации.

— От Севиляй узнаем, если прижать её, то всё, что знает, расскажет, — пожимаю плечами, чувства воодушевления я не испытывала, даже меньше, чем когда у меня в руках был список потерпевших. Словно сегодня мы ничего не выясним, хотя такие ощущения приводят к обратным последствиям.

— Ты узнаешь, меня к ней не пустят. Её выдали замуж, к мужчине её даже не подпустят, к знакомым из прошлой жизни тоже, поэтому представишься кем-нибудь и осторожно расспросишь. Не пугай её, иначе в другой раз не сможем приблизиться.

— Далеко ехать?

— Несколько часов, её в какую-то деревушку перевезли, где невозможно найти её любимой дряни.

— Тоже думаешь, что она наркоманка? Зейнеп просто не стала озвучивать мне семейную тайну, но и так всё понято.

— Чувствуешь близкое решение загадки? — Воодушевленно начал Танер, не отвлекаясь от дороги.

— Нет, а ты? Чувство, будто мы дальше, чем были. Может, нас специально водят вокруг пальца?

— Тоже это чувствую. Пусть, проверим. Уже мало верю в эту компанию, все спрятались, потому что кто-то из родителей узнал о наркотиках, сомневаюсь, что могло быть что-то интересное. Больше верю в историю о мести. Покушения были только на братьев, второй убийца пытался натравить случайного человека на Озгюра. Наверное, и сам не верил, что это сработает, но подготовился неплохо. Некоторые детали меня смущают, но пока не будем обращать на это внимания.

— Йетер и Мелике ты уже не подозреваешь?

— Первой нечего делить с Озгюром, хотя я понятия не имею в их отношениях. Второй тоже брат не интересен, и её я вновь буду подозревать, если она что-то сделает с тобой.

Мне удалось выспаться в дороге, путь занял несколько часов. Сначала попутчик пытался развлекать меня, даже рассказал печальную историю психа, нового фаната Сурии, и том, что вчера обошлось без моего внимания. Потом ему надоело моё сонливое удивление, и частичное переспрашивание, так как я проваливалась в сон, и мне разрешили поспать в тишине.

— Всё, подъём. Промаргиваемся, и не выглядим при счастливой женушке зомби. Улыбаемся, строим глупую невинность. И руки размотай, ещё подумает, что ты подралась.

— Всё сказал? Ещё рекомендации будут? — Разозлилась я, всё же разматывая наспех обернутые с утра бинтами руки.

— Ещё много чего скажу, я и так держался. Столько часов молчал. Я по ночам иногда разговариваю, а тут днём рот на замке держать.

— Адвокат из тебя специфический, наверное. До суда твоя практика не доходила?

— Доходила, и знаешь, ни одного проигранного дела. Там главное не затыкаться, если много говорить, то все думает, что столько лжи ты не придумаешь. Да и всего два дела было, о неправильной парковке, там одно заседание четыре минуты длилось, — Танер задумчиво почесал голову, задумываясь, что его достижения не такие блестящие.

Дверь открыл взрослый мужчина, лет сорока, с неприятной, редкой, поддавшейся седине, бородой.

— Чего вам? — Недружелюбно спросил он, осматривая меня оценивающим взглядом.

— Мы с женихом собираемся переехать сюда после свадьбы, хочу узнать соседей, спросить, стоит ли переезжать, и как тут жизнь устроена.

Мужчина зацокал языком, закатывая глаза, то, что я неприятна ему заметно, как ясный день. Танер предлагал спросить о дороге, как куда-то добраться, но я посчитала, что с этой причиной меня и до Севиляй не допустят.

— Что же это жених женщину отправил? Сам делами заняться не может?

— Не может, он работает, весь день трудится.

— Для вас, женщин, только и трудись, всего вам мало, — вновь зацокал мужчина.

— Прошу прощения, но мне очень тяжело с вами говорить, нет ли в доме женщины?